Демоны джунглей

Но самую большую трудность представляли переправы. Только через маленькие ручьи люди перебирались без задержек. Но как только на их пути возникала даже небольшая речка, нужно было думать, как ее преодолеть. У себя дома, в России, майор бы над этим не задумывался: перешел бы вброд, вот и все. Подумаешь, ботинки бы слегка намокли, велика беда. Как намокнут, так и высохнут. Но здесь, в джунглях Кигали, такое легкомысленное отношение могло бы дорого обойтись. Почти во всех речках обитали крокодилы, а по берегам – ядовитые змеи. Поэтому, встретив такое препятствие, люди начинали искать способ его преодолеть. Или находили дерево, упавшее через поток, или же, если дерева такого не было или оно было гнилое, подыскивали свисающую с дерева лиану. Используя ее как канат, можно было перемахнуть реку.

Скорость движения была небольшой. Между тем майор твердо решил дойти до базы боевиков за четыре дня. Поэтому они шли весь световой день, до самой темноты.

В первый же вечер, когда стемнело, перед ними встала и другая проблема. На пять человек у них была лишь одна палатка, которая вмещала троих. При больших усилиях туда мог залезть четвертый, но тогда пришлось бы спать в тесноте. Между тем Переверзев помнил предупреждение доктора Джонсон о том, что ночевать в джунглях без палатки опасно. Впрочем, он недолго думал над этой проблемой.

– Я думал поставить одного часового, – сказал он. – Но теперь, я вижу, придется усилить посты. Чем тесниться вчетвером, разделимся. Трое будут спать, двое дежурить. Так будет спокойней и надежней!

В этот первый вечер майор не разрешил развести костер. Они еще не слишком далеко удалились от того места, где столкнулись с боевиками. Те могли находиться поблизости и учуять запах дыма. Да и к чему был этот костер? Все равно у людей не было котелка, они не могли вскипятить воду или сварить пищу. Поэтому они обошлись в этот первый вечер сухарями и двумя кружками воды, в которую Куликов бросил таблетки доктора Джонсон. И такой же рацион ждал всех утром.

Однако майор понимал, что долго обходиться без горячей пищи нельзя. Чтобы преодолевать большие расстояния, одолевать препятствия, людям надо было получать полноценное питание. Поэтому на второй день он разрешил своим бойцам (а к ним он теперь причислял и африканских солдат) охотиться – правда, только с помощью холодного оружия.

– Вы все парни молодые, ловкие, – сказал он. – Сможете смастерить лук со стрелами, или силки, или еще что-то. Если поймаете какую-нибудь живность, у нас будет горячий обед, а потом и ужин.

К словам майора его подчиненные отнеслись серьезно. И на первом же привале Куликов с Таракановым смастерили луки и стрелы. А Монгу и Калаба сумели сделать нечто вроде бредня. И возле первой же речки, к которой они вышли, устроили рыбную ловлю. Правда, для этого потребовалась помощь спецназовцев – те стояли на берегу с автоматами, готовые пристрелить крокодила, если тот появится из воды раньше рыбы.

Однако рептилии не появились, и африканцы добыли улов – три рыбки размером с небольшого окуня. Поэтому на обед в тот день развели костер и пожарили добычу на огне. После сухой пищи накануне это было огромным удовольствием! Но еще ценней была добыча Куликова. После обеда, во время привала, ефрейтор сумел подстрелить из своего лука птицу с пестрым оперением, по размеру похожую на куропатку. Правда, оставались сомнения, пригодна ли эта добыча в пищу. Африканцы устроили по этому поводу небольшое совещание и в итоге решили, что есть птицу можно. Так что вечером они снова сидели возле огня и ели жареное мясо.

В этот второй день Переверзев несколько раз пытался связаться с капитаном Новиковым, и вновь из этого ничего не получилось – капитан не отвечал. Майор не знал, что и думать по поводу его молчания. Ведь не могло быть так, что весь отряд под управлением капитана разбит! Нет, этого Переверзев не мог допустить. Значит, все дело было в рации – по каким-то причинам она не работала.

Все эти дни майор опасался нового нападения боевиков. Он все время был настороже, напряженно вглядывался в зеленые заросли. Но нет, никаких признаков появления здесь боевиков не было. Мало того – чем дальше они продвигались на восток, тем более диким и непроходимым становился лес. Становилось ясно, что здесь вообще никогда не бывают люди. Никаких следов, никаких признаков людского присутствия. Это была самая настоящая африканская глушь – большей глуши нельзя было себе представить.

Несколько раз над головами путников появлялись стаи обезьян. Увидев людей, они начинали взволнованно кричать, прыгать с ветки на ветку. Помня о том, что теперь с ними нет Полы Джонсон с ее песнями, успокаивавшими павианов и бабуинов, майор в таких случаях предпочитал делать остановки. Люди прекращали движение и делали вид, что их вообще нет. И так продолжалось, пока обезьяны не теряли к ним интерес и не удалялись прочь.