День гнева

- Никак нет, мадемуазель! - гаркнул Смирнов.

- Мадам, - уже без улыбки поправила секретарша. - Тогда придется вам подождать пока визитер, с которым сейчас беседует Александр Петрович, покинет кабинет. Лишь после этого я смогу узнать у него сможет ли он сегодня вас принять.

- Угу, - согласился на эти условия Смирнов, сел на указанный протянутой ладонью секретарши стул, растопырился, как на гинекологическом кресле, меж ног поставил знаменитую свою трость, на ее крюк положил подбородок и стал во все глаза рассматривать строгую очаровашку. Замечательное у него было настроение.

- Вы меня смущаете, - заметила секретарша.

- Миль пардон, - сегодня Смирнов беседовал исключительно по-французски. - Но нет сил глаз оторвать. Честно, мадам.

Делал кульбиты, чтобы озадачить. Добился: озадачил.

- Вы по какому вопросу к Александру Петровичу? - спросила она только для того, чтобы скрыть некоторую свою растерянность.

- Да по личному! Мы с ним давние кореша. Вы только скажите ему, что Санятка Смирнов в предбаннике, и все будет хоккей!

- Скажу, - очаровашка, придя в себя, сообщила об этом весьма презрительно.

Из кабинета вышел посетитель, именуемый здесь визитером, сонным взором презрительно оглядел Смирнова, невнятно пробормотал нечто вроде "всего хорошего" и удалился с гордо поднятой головой.

Секретарша обеими ладонями осторожно потрогала свою прическу проверила все ли в порядке, встав, обеими же ладонями оправила мини юбочку, демонстративно не принимая во внимание нахальный взгляд Смирнова, направилась в кабинет и, почти не задержавшись в нем, вернулась.

- Александр Петрович просит вас зайти, - объявила она, интонацией не одобрив либерализм своего шефа! Смирнов кряхтя встал и, проходя мимо секретарского столика, легким движением погладил ее по головке. Возмутиться секретарша не успела: Смирнов уже был в кабинете.

Большая честь оказывалась этому визитеру - хозяин кабинета приветствовал его, выйдя из-за стола. Смирнов, подумав, пожал ему руку.

- Вы ведь обычно ко мне, Александр Иванович, как к палочке-выручалочке, - сказал Александр Петрович Воробьев, возвратившись за стол. - Что-нибудь надо, что не в Коляшиной компетенции?

- Надо, - согласился Смирнов, усаживаясь. - Это не в Коляшиной компетенции.

- А что именно?

- Услышать от тебя, козел, по какой причине ты ссучился, - очень просто произнес эту фразу Смирнов, в проброс.

Александр Петрович подобрал в широкой пепельнице трубку, прикурил от кривой специальной зажигалки и, попыхивая, заговорил, наконец:

- Мания преследования, говорят, характерная для отставных ментов болезнь.

- Характерная для отставных ментов болезнь - геморрой, - не согласился Смирнов. - Но ты не ответил на мой вопрос.

- Я не понимаю о чем вы!

- Вот что, подонок. Ты, видимо, постарался забыть о своем уголовном прошлом. А я помню. И кое-кто из законников помнит. Будешь со мной в отказку здесь играть, через Коляшу сдам тебя ссученного, на правило. Сечешь, перевертыш?

- Я все секу, мент поганый. Только не поверит тебе Коляша.

- Поверит. Сопоставит факты и поверит.

- Какие же факты? - небрежно спросил Александр Петрович.

- Ишь ты, вскинулся! Хочешь фактов? Что ж изложу, чтобы ты, наконец, хлебало свое раскрыл. Только ты - единственный не из задействованных знал в тот же вечер, что мы душегуба повязали. А задействованные, включая Коляшу, были под крылом у Сырцова на даче. Так что их контакты с кем-либо были исключены. Гебисты же действовали у почтамта так, что с уверенностью можно сказать: они знали - душегуб подставленный. Колись до задницы, Санек, кроме тебя отстучать некому было. Чем они тебя взяли?

- Ничем они меня не взяли!

- Думай о правиле, Санек! - посоветовал Смирнов.

- А о чем же я думаю, мент? - горестно признался Воробьев.

- Когда они к тебе пришли?

- Как только вы получили ребят и технику.

- Просто поинтересовались получил ли я, да?

- Да.

- А во второй раз они к тебе пришли в тот день, когда мы должны были душегуба повязать. Тут-то они тебя и взяли за горло. Ты ведь с Василием Федоровичем на много миллионов нагреб, так?

- Так.

- В третий же раз они пришли к тебе той же ночью, после того как мы убийцу взяли. Вот тут-то ты и сдал нас окончательно. Чем же они тебе платили?

- Обещанием не трогать Василия Федоровича.

- Боже! За друга в огонь и в воду! Так я тебе и поверил. Ты же наверняка выцыганил что-нибудь материальное, а? Хочешь, догадаюсь?

Александр Петрович вынужденно кивнул.

- Они дали Василию Федоровичу беспрепятственно вывезти за бугор твою обильную зелень. Догадался?

- Ты догадливый. Чего ты от меня хочешь, мент, в обмен на твое молчание?

- Многого. Во-первых, оплатить технику и людей, работающих у меня, сверх положенного еще на три дня.

- Значит, правители тебе - под зад коленом? - догадавшись и обрадовавшись, бойко перебил Александр Петрович.

- Чему радуешься, козел?! - вдруг разозлился, сам не понимая от чего, Смирнов. - Не будет тебе с этого никакого навара. Все равно будешь жить, как я прикажу.

- Во попал! - перестал радоваться Александр Петрович. - И те, и те в четыре руки за горло берут.