День и ночь, 2009 № 01–02

Рождественская колыбельная

Закрываются глаза окраин.Ангел держит свечку в вышине.И шуршит-порхает на экранеяркий телевизионный снег.В вышине — то вспыхнет, то померкнет —самолёт ползёт сквозь облака,сквозь грозу и радиопомехи,словно сквозь опущенные веки,словно сквозь дремучие века.Спят антенны, провода и мачты.Гоблины. Пейзане. Короли.Все мертво на сотни тысяч ли.

Что же ты не спишь, мой бледный мальчик,там, под слоем тлеющей земли?Никуда не выйти нам из дома.Посмотри на ржавый потолок —вот звезда Тюрьмы, звезда Содома,а над ней — звезда Чертополох.Усажу тебя, как куклу, в угол,сказочкой нелепой рассмешу,только б ты не слышал через вьюгуэтот белый, белый-белый шум.Расскажу про тридцать три печали,муравьиный яд и ведьмин плач.Как стонали, поводя плечами,

страшными далёкими ночамилинии электропередач.А по корневищам и траншеям,сторонясь нечаянной молвы,по костям, по вывернутым шеямшли скупые мёртвые волхвы.Мучились от голода и жажды,табачок ссыпали на ладонь,тишиной божились.И однаждызабрели в наш неприютный дом.Сны перебирали, словно ветошь,пили, на зуб пробовали швы.

Просидели за столом до света,а со светом — встали и ушли.Шли тайгою, плакали и пели,жрали дикий мёд и черемшу.Слушали бел-белый, белый, белый,белый, белый, белый-белый шум.Спи, мой кареглазый цесаревич —там, в стране красивых белых пчёл,больше не растёшь и не стареешь,не грустишь ни капли ни о чём.Ведь пока мелькает на экранемёрзлый телевизионный прах —ангел Пустоты стоит у края,

держит свечку на семи ветрах.

г. Санкт-Петербург

Евгений Беркович

Прецедент

Альберт Эйнштейн и Томас Манн в начале диктатуры

Евгений Беркович

Опальные академики

Рассказывают[1], что в семидесятых годах двадцатого века руководство Советского Союза собиралось исключить Андрея Дмитриевича Сахарова из Академии наук СССР. По поручению Политбюро ЦК КПСС президент академии М. В. Келдыш собрал узкий круг ведущих учёных, среди них присутствовали П. Л. Капица и Н. Н. Семёнов, и спросил, как бы они отнеслись к постановке на Общем собрании Академии наук вопроса об исключении Сахарова. После долгого молчания Н. Н. Семёнов произнёс:

«Но ведь прецедента такого не было».

На это П. Л. Капица возразил:

«Почему не было прецедента? Был такой прецедент. Гитлер исключил Альберта Эйнштейна из Берлинской академии наук».

Думаю, что оба уважаемых академика сознательно чуть-чуть отступили от истины, чтобы добиться главной цели — не допустить исключения Сахарова из академии. И действительно, после этого разговора вопрос о лишении А. Н. Сахарова академического звания больше не ставился, хотя Андрей Дмитриевич был лишён всех правительственных наград и званий лауреата государственных премий.

Сознательная, скорее всего, неточность академика Н. Н. Семёнова состояла в том, что из Академии наук СССР не раз исключали членов, попавших под колёса сталинских репрессий. Ещё в 1931 году на Чрезвычайном Общем собрании ан СССР были лишены звания академиков арестованные Платонов, Тарле, Лихачёв и Любавский, проходившие по так называемому «Академическому делу»[2].

В 1938 году из членов академии исключили списком сразу 21 человека, некоторых из них уже посмертно, после расстрела как врагов народа. Среди исключённых был известный авиаконструктор, член-корреспондент ан СССР Андрей Николаевич Туполев.