День, когда мы будем вместе

– Я сейчас звонил в Варшаву и получил хорошую для нас информацию, – сообщил он мне. – Вы, вероятно, знаете о политической ситуации в нашей стране?

– Знаю, – сказал я, – и отношусь с большой симпатией к вашей борьбе.

– Спасибо, – отчего-то смущенно произнес пан Гжегош. – А вообще в Советском Союзе как относятся ко всему этому обычные люди?

– Обычные советские люди к этому никак не относятся, – сказал я. – Обычным советским людям наплевать не только на вас, но и на самих себя.

Едва завершив фразу, я понял, что должен был использовать для ответа другую стилистику и, соответственно, другие слова. Лица моих новых знакомцев вмиг повяли, и в их взгляде появилось виноватое выражение. Могло даже показаться, что они испытывали определенную неловкость за меня – будто я кого-то из них дурно обозвал или намеренно толкнул. Невольно возникшая в нашей беседе пауза дала нам возможность обратить внимание на то, что все вокруг нас пьет, поют и танцуют.

Я готов уже был извиниться за грубоватый оборот речи, но мне помешала Лидия, которая, пригубив шампанское, сказала:

– Может быть, кто-то из мужчин пригласит меня на танец? Тим своим устрашающим видом распугал всех кавалеров, а сам… Что делает корова?

– Ясно, – сказал я. – Не мычит, не телется. Яуже вроде как бы танцевал с вами в этом столетии, но если пан Гжегош любезно уступит мне свою очередь…

– Уступлю, – ответил пан Гжегош, – и исключительно потому, что сегодня вы бенефицианты.

– А вы не забыли, что здесь есть еще одна дама? – сдержанно поинтересовалась Агнешка.

– Ты, детка, не дама. Ты – тинейджер, – сказала Лидия, беря меня за руку. – И потом – ты ведь боишься Тима. Он ведь страшный-престрашный великолют, не так ли?

И после этих слов она просто вытянула меня из-за стола. Нам опять поаплодировали, но мы уже больше не раскланивались. Лидия была на взводе. Еще пару фужеров шампанского, и она поплывет, подумал я, все еще держа ее на дистанции.

– Как она меня раздражает! – сказала моя разгоряченная партнерша, сокращая расстояние между нами. – Вы знаете, Тим, что она голосовала не за меня? Она голосовала за себя!

– Не вижу в этом ничего странного, – ответил я. – Можете поставить меня в угол, но я тоже голосовал не за вас, а за нее.

Лидия на какое-то мгновение прекратила танцевать и остановилась, будто натолкнулась на препятствие, но затем продолжила и с усмешкой сказала, дистанцировавшись от меня:

– Очень смело с вашей стороны сообщить мне об этом. Поверьте, я это оценила. По-видимому, вы неравнодушны к девственницам.

– Если вы девственница, то – да, – не мудрствуя, ответил я.

– И как вам такое могло придти в голову? – с ложным возмущением проговорила Лидия и вновь приблизила меня к себе.

Вернувшись к столу, мы не обнаружили за ним пана Гжегоша. Агнешка, сосредоточенно разжевывая жвачку, сказала, что он пошел говорить с Лехом. В отсутствии взрослых она определенно солидно приложилась к шампанскому и сидела теперь, что называется, осоловевшая, тупо глядя перед собой.

– Имеется ввиду Лех Валенса? – без особой надобности поинтересовался я.

– Да, – недовольно ответила Лидия. – Он звонит уже третий раз. Тим, не ходите в политики. Есть масса более приятных способов зарабатывать себе на жизнь.

– Правильно, – ожила вдруг Агнешка. – Тиму больше пойдет быть альфонсом. В мире сейчас очень много одиноких состоятельных дам и очень мало мужчин, которые могут этих дам подбрасывать в воздух.

Я налил себе и Лидии, проигнорировав ораторшу.

– Может быть, ты извинишься перед Тимом за свои дурацкие слова? – возмущенно произнесла Лидия, но я остановил ее жестом.

– К сожалению, – сказал я, – альфонс из меня не получился бы. Это по большей части артистическое амплуа, а я не артист. То есть, я, конечно, артист, но не того жанра. Надеюсь, вы меня поняли.

– Да, – хмуро кивнула Агнешка. – Но тогда вам нужно жениться на богатой вдове, подбросить ее пару раз высоко-высоко и один раз не поймать. А потом к вам приедем мы и будем развлекать вас до конца жизни.

– Положим, в этом варианте ко мне первой приедет полиция, и развлекать вы меня будете с той стороны решетки, – уточнил я. – Но все равно спасибо, что вы думаете о моем благе.

– Если бы она думала о вашем благе, то немедленно отправилась бы спать, – жестко сказала Лидия. – Время позднее, и ты выпила лишнее.

– Интересно, а куда пойдете вы? – спросила Агнешка, развеселившись.

– На берег, в бар к Пламену, – ответил я за нас обоих. – Может быть, искупаемся.

– Отличная программа! – одобрила живо Агнешка. – Только мне нужно сменить наряд. Лидия, проводи меня, а то я боюсь темноты.

Лидия хотела поначалу возразить ей, но потом молча поднялась и из-за спины младшей подруги сделала мне эдакий замысловатый жест, который я истолковал так: вот сейчас утолку дитятку и приду к тебе, милый, хоть на край света.

Я вернулся за маленький столик, взял шампанское, отвергнутое Лидией, и побрел к своим.

– Батюшки, – всплеснул руками Гена-друг, – вы посмотрите, кого к нам прибило волной – покорителя женских сердец и лучшего друга беременных женщин!

Виталикова жена стукнула его в шутку по губам и сказала: