Однако, мы как будто обходили стороной эту тему. Я не знала, с чего начать. Она не хотела меня чем-то задеть. Когда же, вопреки моим ожиданиям, разговор наш вылился в обсуждение ее карьерных успехов, я начала вспоминать, почему же я все-таки перестала общаться с Высокомерной подругой. Нет, во мне не было ни капли зависти. Никогда не было, а тогда не было и подавно, потому что в тот момент все мирское казалось мне мелким и ничтожным. В какой-то момент Высокомерная подруга все-таки спросила:
– Ты вообще… как?
– Не очень… – смогла только выдавить из себя я.
– Я тебя так понимаю!..
– У меня умерла прабабушка где-то год назад. Мама до сих не может прийти в себя.
Если бы это была театральная сцена, думаю, на этом моменте опустился бы занавес. В реальной жизни мне просто захотелось встать и уйти. И больше никогда не общаться с Высокомерной подругой. Тем не менее, я проявила чудеса выдержки, и мы спокойно попросили счет. Обменявшись еще парочкой ничего не значащих фраз и приглашениями в гости, мы пообещали друг другу обязательно созвониться. И я, с мыслью о том, что не буду больше никогда общаться с Высокомерной подругой, ушла в закат. Дословно. Солнце закатывалось за верхушки московских многоэтажек.
Для тех, кто не понял, я поясню. Если у человека случилось горе, нельзя говорить ему что-то вроде: «Как я тебя понимаю: у меня в прошлом году умер хомячок!». Люди иногда, и правда, не знают, как именно поддержать словами горюющего человека, особенно если у них ничего подобного не происходило. Смерть – событие настолько сильное и травмирующее, что подобрать слова бывает очень трудно.
А часто любые слова бывают лишними. Многие говорили мне: «Держись! Все будет хорошо!». И это ужасно злило меня.
Советы «держаться» или «перестать плакать» не помогают горюющему человеку пережить утрату, а иногда и наоборот – продлевают срок траура. Второй задачей горя, после признания факта утраты, согласно Вордену, является переживание боли потери.
Если человек будет «держаться», делать вид, что все в порядке, не позволит себе горевать, это может перерасти в депрессию. Часто на прием к психотерапевтам приходят люди, которые вовремя не проработали переживания, связанные с болью потери, чтобы открыть их и прожить боль заново. Ведь только пропустив через себя боль, можно исцелиться и перейти на следующий этап.Испытывать боль, горевать, плакать – это абсолютно нормально. Это здоровая реакция на травмирующее событие. И, конечно, лучше пережить его сразу же, как только это случилось, когда можно заручиться поддержкой близких, чем спустя какое-то время, когда это уже будет не так уместно. Поэтому гораздо лучшим советом для горюющего человека станет предложение поплакать. И подставить свое плечо.
Были и такие друзья, которые совсем ничего у меня не спрашивали, как будто ничего не произошло. Они даже не спрашивали, как именно я себя чувствую. Я злилась, обвиняя своих друзей в безразличии к моему горю. Конечно, они не были безразличными. Возможно, они не хотели напоминать мне об этом, не знали, как начать разговор, и нужно ли его начинать.
Мне очень хотелось, чтобы рядом были люди, которые действительно понимают, что именно со мной сейчас происходит. Люди, которые тоже пережили нечто подобное, и могут поделиться своим опытом, дать дельный совет. Но процесс «горевания» – настолько личный, что иногда это вряд ли помогает. Например, один наш друг, который десять лет назад тоже потерял отца, приехав к нам в гости как
Поэтому, в конце концов, важны те друзья, которые просто будут рядом. Просто приедут в гости с бутылкой вина и будут говорить до утра о чем угодно, вместе плакать, а потом смеяться. Которые смогут рассмешить даже в самой грустной ситуации. А иногда просто выслушают без лишних комментариев.
Глава 2. Психолог
Я точно не понимала, что именно я чувствую. Обиду. Страх. Злость. Боль. Это очень сложно описать, но у меня как будто бы постоянно ныло все тело: наверное, именно так болит душа. Я испытывала эту боль каждую секунду своей жизни, и это было невыносимо.