День свалившихся с луны

– Парни! Дашка – не только замечательная художница, но и лучший дворник микрорайона! Она этим не хвасталась, это я сам прочитал. Кому интересно – вон на стене вырезка из газеты!

Дашка покраснела.

– Не красней! Тебе что, стыдно за то, что дворником работаешь?

– Нет, конечно! Просто... Ну, написали про меня, вот я и повесила...

– Вот и я про то же: труд – это не стыдно. Но должен тебе сказать, дворником ты больше работать не будешь. Не женское это дело. Посмотри на свои ручки!

Дашка поспешно спрятала руки под стол.

– Я помогу тебе. Хочешь рисовать – будешь рисовать. Хоть пой! Устрою. А сейчас мы пойдем с тобой в кино.

– Куда?!! – Дарья решила, что ослышалась.

– В кино. Даша. Ты подарила мне немало приятных минут, я словно в детство свое вернулся. Так подари мне еще и кино это, дневной сеанс, а?

Он говорил так, будто они с Дашкой вдвоем сидели в комнате и не было рядом ушей Вити и Сережи, – впрочем, те вполголоса переговаривались между собой. Видимо, за долгие годы работы с Зиновьевым привыкли быть в тени и слышать лишь то, что нужно было слышать.

– Я даже не знаю... – Дашка засомневалась. – Я вообще-то сегодня собиралась пойти поискать себе ботинки!

– Отлично! Едем покупать ботинки! И не только. Куртка тебе новая нужна? Шапка? Еще что там нужно тебе, думай – все купим. А потом – в кино. Можно так?

– Ну... Можно, наверное...

* * *

Даша с трудом понимала, что происходит. Она, конечно, вчера допоздна думала об этом человеке, который так внезапно ворвался в ее жизнь. Она рада была тому, что Зиновьев, как когда-то Ваня Сурин, помог ей. И дело не в новеньких хрустящих долларах, которыми Василий Михайлович щедро расплатился за Дашкины картинки. Дашке немного неудобно было: все-таки таких денег ее работы не стоили. Но деньги ей были очень нужны. Если честно, уже давно хотелось изменить что-то в себе, гардероб поменять. А после того, как она проехалась в зиновьевском «мерседесе», ей просто страшно захотелось преображения. И капитал у нее как раз появился, долларовый. Она собиралась на вещевой рынок, а Зиновьев прямиком повез ее в центр.

Когда белый «мерседес» остановился на Невском у огромного магазина, в витринах которого крутились на манекенах в лучах крохотных софитов шубки, шубы и манто, Дашка сжалась вся и твердо сказала:

– Я туда не пойду.

– А я туда и не зову тебя. Музыку слушай и посиди немножко, ладно?

* * *

Зиновьев вышел из машины, кивнул Вите Осокину. Дарья видела их отражение в боковом зеркале. Мужчины посовещались о чем-то и поднялись по ступенькам в магазин. Минут через пять вышел Витя с незнакомым молодым парнем, который открыл заднюю дверцу «мерседеса» и легко, как кузнечик, закинул свое тоненькое тельце в салон. Дарья обернулась к нему.

– Здравствуйте, барышня! – Молодой человек элегантно поймал Дашкину ладошку и слегка коснулся ее губами. – Эдик.

– Даша.

Парень окинул Дашу цепким взглядом с головы до ног и выдал:

– Хорошие данные. Цвет волос удивительный. Про глаза – молчу. Боюсь, этого комплимента мне Василий Михайлович не простит никогда. Рост – 165 – 170, вес – 55, размер 46, нога... Ногу не видно!

– Тридцать шесть... Босоножки – тридцать пять... – удивляясь всему, произнесла Дарья.

– Тридцать шесть и тридцать пять! Отличный размер. Золушка! Ну что ж, милая Золушка, ждите-с!

Он дважды повторил свое «ждите-с!», улыбнулся Даше красиво и снова легко, как кузнечик, выпорхнул из «мерседеса».

* * *

То, что происходило с Дашей Светловой, было сказкой наяву. Золушка, у которой появился принц хоть и на железном, но белом коне. Принц был, правда, совсем не молод. И Даша относилась к нему как к старшему другу, как к Ване Сурину, а не как к кавалеру. И понять не могла, почему Зиновьев уделяет ей столько внимания. И не просто внимания. Все это стоило огромных денег.

Когда из магазина вышел Витя Осокин, загруженный по самую макушку пакетами с названиями известных европейских фирм, Дашка все поняла. Нет, она, конечно, догадалась обо всем раньше. Еще тогда, когда в «мерседес» впрыгнул этот бойкий магазинный кузнечик. Даша бы ни за что не вышла из машины и не пошла бы сама в этот супермодный магазин, в котором она ни разу за годы своей питерской жизни не была, даже из простого женского любопытства не заходила! Зачем??? Ведь она не собиралась там ничего покупать.

Это Зиновьев хорошо понял и поступил как истинный джентльмен, устроил все наилучшим образом. Когда он плюхнулся на водительское место и за ним легко закрылась дверца, Дашка спросила:

– Это... все... мне?

– Тебе. Не отказывайся, пожалуйста, ладно? Я понимаю, что ты все понимаешь, что это дорого и тэдэ, и тэпэ. Это не дороже денег. А деньги... Пойми, Даша, время показало, что они радость приносят только тогда, когда их есть на что тратить с радостью.

– Вам не на кого тратить их с радостью?