День свершений

Едва закрылась дверь лифта за профессором, как началась длительная процедура санитарной обработки помещения. Начальник спецслужбы тем временем перешел из защищенной части приемной в кабинет, уселся за стол и, поразмыслив немного, нажал на селекторе какую-то кнопку и сказал:

— Срочно обработайте мне техзапись беседы. Полный анализ. Частота дыхания, микромодуляции голоса. По всему спектру: лесть, угрозы, угрызения, дети… Знаете. И еще постройте мне параллельную таблицу посекундно: мои слова — его реакции.

Нажал другую кнопку.

— У меня нет даты рождения его жены. Уточни.

Потянул к себе телефонный аппарат. Поднял трубку, набрал код. И сразу чего-то испугался, надавил рычаг. Подержал трубку около уха, размышляя, кусая губу. Набрал другой код.

— Да, я, мой генерал. Только что. Мне показалось, он не вполне нормален. Почти маниакальный уход от реальности к деталям, связывающим с милым прошлым. Да, запись я уже передал психоаналитикам. Уведомлю сразу. И еще одно, мой генерал… — прижимая трубку плечом, он выщелкнул из пачки сигарету, постучал ее кончиком по столу и забыл о ней. — Как бы это… Словом, не показалось ли вам странным поведение начальника артиллерии на сегодняшнем заседании? О да, я знаю, он всегда числился в штабных вольнодумцах, но это уже… Воля ваша, мой генерал, но меня это шокировало. Он же открыто издевался над нашими усилиями! Да… Да, конечно… Потому я и решил предварительно проконсультироваться с вами, сам я не рискнул бы… Именно это я и хотел услышать. Благодарю.

Он скомкал хрустнувшую сигарету и встал; разминаясь, прошелся взад-вперед. Губы его шевелились, что-то беззвучно бормоча. С силой потер ладонями лицо, серое и осунувшееся от усталости. Медленно вернулся к селектору. Нажал кнопку:

— Сержант! Кофе и сэндвичи принесите мне сюда, — кивнул, будто его могли видеть, и вдруг раздраженно повысил голос: — Мне некогда болтаться взад-вперед!

Отключил селектор, снова взялся за телефон.

— Послушайте, майор. Вот что. Проследите его контакты за последние четыре часа. Маркшейдер ничего не говорил, это ясно, мы вытрясли его до дна. Слух не зарегистрирован. Значит, какая-то сволочь, мнящая себя умнее всех, сказала только ему. Значит, эта сволочь избрала его своим ходатаем. Откуда она узнала, что мы вызовем его наверх? Погодите, не будем разбрасываться. Кипяток там, не кипяток… Здесь пахнет мощным подпольем, с выходом непосредственно в генералитет. Вот именно, не сообразили сразу. На совещании присутствовало только высшее руководство. И тем не менее информация о том, что профессора пригласят сюда, очевидно, мгновенно ушла в шахту. Как? К кому? Таким же образом он мог узнать, для чего нам сателлит. Если он поедет в башню, нужен будет очень тонкий контроль… Вот что… Отследите на этот же промежуток времени все контакты начальника артиллерии, только тактично. Разумеется, разрешение председателя штабов получено. Наконец-то вы поняли, это действительно очень серьезно. Все, чем мы с вами занимаемся, очень серьезно. И не копайтесь. Все дела должны быть подбиты сегодня. Именно сегодня. Что? Потому что я так приказал! — нервозно выкрикнул он. — Именно сегодня! Желаю успеха.

Он положил трубку, выдвинул верхний ящик стола и извлек две папки; на одной было написано «Мутант», на другой — «Исход». Медленно закурил, переводя блеклый взгляд с одной папки на другую. Беззвучно открылась дверь, и, неся поднос, вошла стройная эффектная девушка с аккуратными сержантскими погонами, в туго охлестнувшем фигуру форменном платье. Начальник спецслужбы завороженно смотрел на папки — забытая сигарета дымилась в его отставленной руке. Девушка, перегнувшись через него и прижавшись грудью к его плечу, поставила возле папок поднос — кофейник, молочник с подогретыми сливками, блюдце с сэндвичами, рюмка коньяку и ломтик консервированного лимона, посыпанный сахарной пудрой и молотым кофе. На миг замерла.

— Нельзя, киска, заглядывать в мои бумаги, — произнес начальник спецслужбы, не поднимая головы. — Получишь нанашки.

Девушка фыркнула, распрямилась и, сильно играя бедрами, процокала вон из кабинета. У двери, остановившись, обернулась, сказала небрежно:

— Если завтра ты не выдашь мне пропуск наружу, я тебя ночью задушу подушкой.

Начальник спецслужбы чуть повернул голову и посмотрел на сержанта пустыми глазами.

Когда дверь за девушкой закрылась, он вставил сигарету в рот и неловко, как бы стесняясь, дрожащими от волнения пальцами стал развязывать тесемки на папке «Исход».

…Дежурный по блоку растрогался и даже слегка подобрал живот. Он стоял перед своим столом, прижав к бокам короткие руки; свет висящей на шнуре лампы блестел в набежавших слезах крючковатыми искрами.