День учителя

Теперь предстояли работы повышенной сложности — положить плитку на кухне (вокруг раковины и за плитой). В ванной, к счастью, несколько рядов кафеля имелось. Выбор строительных материалов дался непросто, но победа на этот раз осталась за Ириной — как женщина она собиралась проводить на кухне больше времени, чем он, а потому имела больше прав решать. Тем более что, как и во всех предыдущих случаях, платила Завьялова. Сумма более чем в семьсот тысяч, оставленная его подругой в тот день в магазине, потрясла Мирошкина. Плюс — такси-доставка. Сидя в машине, Мирошкин недоуменно рассматривал выхваченный им из пакета чек. Нет, ошибки не было: раствор, затирка, плитка (четыре коробки, какое-то мудреное итальянское название) и цена — «756000 руб.». Стена на кухне, к счастью, оказалась ровная, клали они кафель медленно, два выходных подряд, начав от раковины, с таким расчетом, чтобы, сведя кладку к газовой плите, ею и прикрыть огрехи. Намазывая «золотую» плитку раствором и приставляя к стене, Мирошкин почему-то вспоминал кума Тыкву из произведения Джанни Родари — тот так же бережно относился к покупаемым им кирпичикам, из которых в результате усилий всей жизни слепил себе конуру. За газовой плитой плитку действительно пришлось резать, но попытка распиливать ее ножовкой по металлу ничего не дала. Тогда Андрей, примерившись, расколол пять штук, каждый раз вздрагивая при ударе молотком от волнения и вскрика, который издавала стоявшая рядом Завьялова. Идеально, конечно, и не могло получиться, но плита действительно скрыла часть неровностей, а кое-какие острые углы сколов удалось замазать затиркой. В общем, они остались довольны своей работой.

Траты Завьяловой, которые Мирошкин вдруг посчитал, его поразили. Он не верил в то, что все деньги были накоплениями девушки. Следовательно, ей их давали родители. Эта мысль смутила Андрея. Зная характер Валерия Петровича, он был уверен — тот спросил у дочери о доле участия ее молодого человека. Но вся эта неприятная ситуация была настолько тщательна скрыта от него Ириной, что Андрей даже о ней и не задумывался. И хотя он успокаивал себя тем, что это-де их (Завьяловых) квартира (ее после ремонта, если что, дороже можно будет сдавать и т. д.), но себя было не обмануть — усилия Завьяловой его тронули. «Декабристка, — определил он, — на таких и женятся». Нервная работа с плиткой сблизила мужчину и женщину еще больше. Андрею хотелось что-нибудь сказать Ирине, что-нибудь такое, особенно ласковое, приятное ей… И он сказал. Условия для этого создали его родители. Иван Николаевич, как-то оказавшийся по делам в Москве, заехал проведать сына. Был будний день, Ирина находилась в институте, потому ее не ждали, у Андрея не было занятий в школе, в библиотеку же, зная о приезде отца, он также не пошел. Войдя в квартиру, Мирошкин-старший моментально вытаращил глаза от запаха не до конца выветрившейся краски. Дальше с таким выражением лица он и ходил по квартире, разглядывая условия жизни его сына. Напоследок, попив чаю, он пригласил в следующие выходные Андрея с Ириной приехать в гости в Заболотск. «Хоть с мамой ее познакомишь, — сказал он и, пристально взглянув в желтое лицо сына с темными кругами вокруг глаз, добавил: — Заодно поешь по-человечески и на свежем воздухе побываешь». Андрей отдал ему «Золотой горшок», Иван Николаевич смутился, стал говорить что-то бодрое: ты Андрей-де «сделал правильный выбор» и т. д. Но было заметно, как ему неудобно от мысли, что он слишком приоткрылся перед сыном, и, выходит, зря…

Когда, спустя несколько дней, Андрей и Ирина вошли в квартиру Мирошкиных, стало понятно, что родители встречают не девушку сына, а свою будущую сноху. Завьялова это поняла и оценила, а родители поняли, что она поняла это, и оценили то, что она, преисполненная благодарности за поддержку, постаралась им понравиться еще больше. Ленка тоже смотрела на Завьялову, как на что-то неизбежное, с чем придется сосуществовать. Этим она, в свою очередь, поддерживала родителей. За столом царило воодушевление, которое должно было сказать Андрею: «Смотри, как всем хорошо вместе! От тебя только и зависит, чтобы всем этим людям и тебе прежде всего было всегда так хорошо». И характер разговоров соответствовал обстановке, направляя мысли Андрея по определенному пути.