День учителя

«Неужели о технике секса? — подумал Андрей и улыбнулся. — Папа и мама видно до сих пор считают, что мы только целуемся». Но извлеченная из сумки книжка удивила его. То было старое, 1912 года, издание «Золотого горшка» Гофмана. Иван Николаевич любовно провел рукой по затертой обложке с изображением дерева, на листьях которого сидели несколько маленьких ящерок, а ствол обнимал молодой человек во фраке, с искаженным, будто от боли, лицом. Андрей не читал Гофмана, а этого издания вообще никогда не видел, хотя достаточно хорошо знал содержание родительской библиотеки. «Эту книгу, — пояснил Мирошкин-старший, — мне когда-то подарила одна девушка… Очень давно, я тогда еще не был знаком с мамой. Главный герой оказывается перед выбором — обычная девушка, довольно, правда, милая, карьера и обыденное, мещанское счастье, или роман с девушкой волшебной, связь с которой угрожает его репутации и даже здоровью, но сулит настоящее счастье. Я надеюсь, то чувство, которое ты испытываешь к Ирине, оно из разряда вторых. А иначе я тебе не советую жениться. Живешь один раз — подожди, а то упустишь настоящее счастье».

Электричка унесла Ивана Николаевича в направлении Заболотска, а Андрей направился к метро — ему надо было доехать до квартиры на Волгоградке, поесть и позвонить Завьяловой. Ее очень интересовало, какое впечатление она произвела на Мирошкина-старшего. «Скажу: «Хорошая ты девка, Ирочка, но нет в наших отношениях волшебства, а потому…» — далее Андрей не договорил, только усмехнулся. Все и так было ясно.

Родитель удивил его своим «подпольным» романтизмом. «Интересно, кто была та девушка, подарившая ему Гофмана? Господи, мой папа, подполковник в отставке, всю жизнь таящий от матери эту книжонку! Какая-то любовь двадцатипятилетней давности к какой-то «волшебной» девушке, которую он, как видно, до сих пор забыть не может! Бред! Тайны мадридского двора!» — размышляя таким образом, Андрей, впрочем, не сомневался, кто была девушка, одарившая Ивана Николаевича книгой. Ему вспомнился давнишний приезд в Заболотск, когда он собирался испрашивать у родителей благословения на брак с Лавровой — тоже «волшебной» девушкой! Как тогда мама выразилась про ее мать?! «Колдунья»! Да, наверняка дарительницей была мать Лавровой. В вагоне Андрей открыл книгу и принялся читать. По мере того как развивался сюжет «Золотого горшка», в молодом человеке крепла уверенность — он правильно угадал! Любовь к подобного сорта литературе была в духе Ирины Лавровой! Теперь понятно, кто ее прививал. Чтение продолжилось и дома. Нельзя сказать, чтобы сумасшедшая энергетика Гофмана не произвела на Андрея впечатления, — он дочитал книгу залпом, забыв ход времени. Дополнительным стимулом для него стало стремление разобраться в отношениях родителей, узнать что-то скрытое от него, всплывшее тогда, несколько лет назад, когда он первый раз собирался жениться. Так маленькие дети стремятся ворваться в спальню к родителям в самый неподходящий момент, надеясь понять, что же там такое запретное происходит и отчего они должны спать отдельно, а не вместе с папой и мамой. Конечно, вещь его взволновала, но выводы он сделал вовсе не те, о которых говорил отец. «Значит, по-твоему, папочка, надо бросить замечательную девушку, готовую посвятить мне всю свою жизнь, обеспечить мое счастье, и ждать какую-нибудь саламандру, при встрече с которой у меня сорвет голову? Ну, папаня! Ну, дает! Да ведь и Лаврова, и ее мамаша — не более чем потомственные бл… и! «Волшебные девушки»! Как там говорила Ильина? «Волшебник творит чудеса волшебной палочкой, а волшебница — волшебной дырочкой»! Вот-вот! Из этой серии… Моя мать, значит, «обыденная»! Да увидел бы он сейчас свою колдунью! Серая мышь! Господи, всю жизнь человек витал в своих иллюзиях, хранил эту книжонку! Нашел тоже суперкнигу!»

Андрей нарочито небрежно отбросил Гофмана на край дивана и пошел звонить Завьяловой.

— Чего так долго? Я вся извелась. Что сказал папа? — Ирина задавала вопросы один за другим.

— Да все нормально, не волнуйся. Ты отцу очень понравилась, — Андрей проговорил все это нарочито бодрым тоном, стараясь отделаться от гофмановской чертовщины. — А ты читала «Золотой горшок»?

— Гофмана? Конечно, да. А что?

— Нет, ничего. Ты тоже «волшебная» девушка.

— Тоже? А кто еще?

— Да никто. Героиня… Из семейства саламандр.