Деньги на бочку!

— А то ещё злым стану и вредным… — глядя на лектора своими наивными глазами, произнёс Пётр Брониславович. — Ведь я на Галиночке женюсь, а не на тёще. А тёщи обычно… Сами знаете, своеобразные бывают. А Галиночка свою маму очень любит, я знаю. Тяжело мне будет. Вот что вы тут посоветуете?

Пётр Брониславович говорил громко и быстро. Лектор растерялась. Ведь он ждал от неё конкретного ответа на такой, вообще-то достаточно простой вопрос. И увильнуть было уже невозможно.

— Вы знаете, — произнесла она как-то жалобно, — если честно, мы этого ещё не проходили.

— Не понял. — переспросил Пётр Брониславович.

— Мы сейчас только вот это, что я ребятам рассказывала, проходим…

— Так вы ещё учитесь? — удивился Пётр Брониславович.

Лектор растерялась. Ей волей-неволей пришлось раскрывать свои карты.

— Дело в том, — сказала она, — что я врач-педиатр, и хожу на курсы по сексопатологии. Если работать по этой специальности, то гораздо больше платят.

— Понимаю. — покачал головой Пётр Брониславович.

— Так что… Извините. — лектор поняла, что учиться ей ещё и учиться. А лучше вообще бросить это занятие и вновь пойти работать в детскую больницу. С этими мыслями она покинула кабинет, в котором она провела, как ей казалось, свою последнюю лекцию в жизни.

— Жаль, очень жаль. — уже сам себе проговорил Пётр Брониславович, сел за учительский стол и сжал голову руками. Мысли одолевали его. Вопросы остались без ответов. И в них Пётр Брониславович совершенно запутался…

— Пётр Брониславович, женитесь, не раздумывайте. — послышался вдруг слабый голосок.

Пётр Брониславович резко оглянулся и увидел Антона Мыльченко, стоящего в дверях.

— А ты что здесь делаешь? — классный руководитель рассердился.

При звуке такого грозного голоса Антоше захотелось прыснуть по коридору как можно скорее. Но он просто обязан был выполнить свой человеческий долг. Еле-еле перебирая ногами, Антон всё-таки приблизился к грозному учителю.

— Я тут на столе учебник забыл… — хлопая глазами и нервно почёсываясь, забормотал он. — Вернулся, хотел взять. А тут вы. Я услышал… Я подождал в коридоре, не стал заходить…

— Подслушивал ты! — в голосе Петра Брониславовича звучала обида. — Как не стыдно, Мыльченко! А туда же — поэт!

— Нет! — взволнованно крикнул Антоша. — Почему стыдно-то? Я вам как мужчина пришёл посоветовать…

— Посоветовать? — с лёгким смешком переспросил Пётр Брониславович. Что же… Ну, советуй.

Антоша набрал побольше воздуха и выпалил:

— Советую: женитесь! А тёщу не надо бояться, от неё надо только отдельно жить. Но ходить в гости.

Антон трогательно улыбался и явно желал счастья своему строгому учителю.

— И что ж ты мне всё время попадаешься, мужчина? — сказал Пётр Брониславович, но всё же вздохнул с облегчением.

«Вот что значит — уста младенца!» — подумалось ему. Никто из друзей не посоветовал Петру Брониславовичу такой простой вещи. В основном все почему-то посмеивались или даже морщились, когда он пытался попросить совета.

— А она, эта женщина с мясокомбината, просто замечательная! воскликнул Антон. — Она нам всем понравилась.

— Особенно тебе. — хмыкнул Пётр Брониславович, припомнив позорное падение поэта в чан с салом и жиром. — Ты чуть меня там навек не опозорил.

— Нет, наоборот! — С жаром воскликнул Антоша. — Наоборот, она вас в испытаниях увидела! И восхитилась! Это я помог!

— Так, а подтягиваешься ты уже сколько раз? — вспомнил Пётр Брониславович.

Антоша смутился.

— Ну что вы всё о прозе жизни…

Но Пётр Брониславович не дал Антоше развить его любимую тему. Он поднялся и, подобрав с первой парты забытый растяпой-Антошей учебник, вышел из кабинета.

— На, держи свой учебник. И больше не теряй. — Пётр Брониславович развернул ученика лицом к выходу и слегка подтолкнул, задавая ему нужную скорость для быстрого продвижения к раздевалке.

— А ещё я хотел сказать… — радостно начал Антоша, возвращаясь.

Но Пётр Брониславович глубоко вздохнул.

— Это что же за разговорчивый такой! — воскликнул он и решительно взял питомца за руку. — А ну-ка пойдём, я тебя до раздевалки провожу.

— Нет, нет, ну чего я, маленький, что ли… — забился в его руках юный поэт. — Я сам дойду, не ведите меня!

— Нет уж пойдём. — и Пётр Брониславович двинулся по направлению к раздевалке. — А по дороге ты мне какие-нибудь свои стихи расскажешь.

— Ой, правда? — обрадовался доверчивый Антоша. — Ну, тогда слушайте! Новое стихотворение! Исполняется впервые!

И он забубнил что-то, едва переводя дух от охватившего его восторга.

Пётр Брониславович слушал вполуха. Легко и весело стало у него на душе. Пётр Брониславович уже принял решение. И теперь ничто не могло сбить его с выбранного пути. Единственное, ему было теперь неловко перед бедными послушными детишками, которых он так корыстно использовал в своих целях, заставив сидеть и слушать лекцию сексопатолога-недоучки.

Он взглянул на часы. До свидания с Галиной Гавриловной оставалось каких-то полтора часа. Нужно было снять спортивную форму, переодеться в костюм. И идти делать предложение и дарить колечко. Красивое оно всё-таки, это кольцо с изумрудом, обязательно Галине Гавриловне понравится.