Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

удержаться на работе и не знала, как ухаживать за ребенком, — или не хотела знать —

поэтому вот уже почти четыре года я обеспечивала и заботилась об Уилл.

Я заменила ей мать.

Моя сестра то появлялась, то исчезала из нашей жизни. Частично это была моя вина,

я должна была сразу ее вразумить. Но как я могла? Наша мать продавала свою самую

красивую дочь за деньги. У моей сестры была оправданная причина бояться и время от

времени сбегать. Она ненавидела оставаться в доме, там, где подвергалась насилию, но

переезд был роскошью, которую мы не могли себе позволить.

Я сочувствовала ей. Я не винила ее в том, что она не могла заглушить свою боль и

подавить воспоминания о мужчинах и алкоголе. Я просто не хотела, чтобы это вредило

мне и Уилл.

В конце концов, скатившись на самое дно, она появилась у двери, полумертвая,

избитая до посинения и истощенная до неузнаваемости. Она не рассказала мне, что

175

случилось, но через какое-то время она решила завязать и начать новую жизнь. Сначала

она была просто еще одним ртом, который нужно было кормить, но, к моему удивлению,

она устроилась официанткой на полставки и позволила мне помочь ей подать заявку на

получение государственной помощи.

Именно тогда я встретила Уорнера. Он приехал на конференцию в отель, где я

работала. Он изо всех сил старался как бы нечаянно столкнуться со мной и завязать

разговор.

Я влюбилась… заглотила наживку… клюнула как рыба на крючок… угодила в

ловушку его небесно-голубых глаза и была сражена обаянием милого американского

парня. Как я могла устоять? Он пылинки с меня сдувал, приносил цветы и водил в лучшие

рестораны. Он оплачивал мои счета, давал мне деньги, которые я тратила не только на

себя, но и на Уилл и Санни. С Уорнером я делала то, о чем раньше могла только мечтать.

Впервые в жизни у меня были красивые платья и потрясающая обувь. Солнцезащитные

очки. У меня никогда не было солнцезащитных очков. Они были блажью, а у меня были

деньги только на предметы первой необходимости.

После четырех месяцев знакомства Уорнер попросил меня переехать к нему. Он

медленно, но верно убеждал меня в том, что Санни никогда не возьмет на себя

материнские обязательства по воспитанию Уилл, пока я не уйду с ее пути. Он сказал, что

я мешаю им построить настоящие отношения между матерью и дочерью, сказал, что Уилл

нуждается в своей маме. Где-то в глубине души я долгое время тоже так считала, но от его

комментария почувствовала себя виноватой и эгоистичной, пока наконец не уступила.

Я тогда еще не понимала, что, убеждая меня переехать от них, он начинал отдалять

меня от всех, кого я знала и любила.

Уйти от Уилл было трудней всего того, что я когда-либо делала. За одним

единственным исключением — жить каждый день так, как я живу сейчас, не видя ее лица

и не слыша ее голоса. Не только потому, что мне казалось, будто я вырвала свое сердце и

вверила заботу о нем своей ненадежной сестре, но и потому, что беспокойство, которое я

испытывала, было невыносимым. Что, если Санни снова решит, что она не готова быть

мамой? Что, если она снова начнет пить? Что, если она приведет в дом мужчин?

Я волновалась постоянно.

До такой степени, что это повлияло на мои отношения с Уорнером и на мою работу.

Уорнер сказал, что я просто должна уволиться. Если ты собираешься готовить и

убирать для кого-то, это могу быть и я. У меня не возникло с этим проблем. Затем он

уговорил меня перестать так часто названивать Сандаун, чтобы проверить в порядке ли

она. Мне нужно было дать ей и Уилл некоторое пространство, чтобы они укрепили свою

связь, дать Санни возможность ошибаться и учиться на своих ошибках.

Затем последовало еще больше странностей. Он не хотел, чтобы вечером я садилась

за руль. Он волновался, когда я вообще водила машину. Новая прислуга могла забрать

все, что мне было нужно.

Однако подобные мелочи начали наслаиваться друг на друга, и в итоге я поняла, что

теряю и передаю ему весь контроль. С каждым днем я все больше и больше боялась того,

какую свободу он отберет в следующий раз.

Поначалу в сексуальном плане он не торопил события. Я не была абсолютно

неопытна, но по-прежнему оставалась девственницей, и, поскольку я ждала, когда мне

исполниться двадцать один год, и я встречу подходящего мужчину, я нервничала и

176

боялась секса. Он сразу же развеял мои страхи, пообещав подождать, пока мы не

поженимся.

Затем по непонятным мне причинам он стал раздражительным и злым. Он часто

хватал меня за руки, проявляя излишнюю грубость. Его поцелуи стали изголодавшимися,

его руки шарили по всему моему телу, а от былой нежности не осталось и следа.

Очаровательный и щедрый человек, которого я встретила, куда-то исчез.

Однажды вечером его обещание подождать до свадьбы растаяло как дым.