Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

небольшой стимул и таким образом напомнить, чтобы держался подальше от наркоты. Вы

же знаете, ребята слетают с катушек в этих поездках, особенно, когда останавливаются в

другом мотоклубе, — взглянув на меня, она добавляет: — В отличие от «Предвестников

Хаоса», другие мотоклубы нюхают наркотики и обкалывают себе ими вены. Хотя, по

сравнению с остальными клубами, наши мальчики — святые. Мне тревожно за Гуса после

его отъезда, потому что одна доза для него — это прямая дорога назад к его склонности,

— качая головой, она добавляет: — Но я не хочу портить наш девичник, беспокоясь о

Гусе. В конце концов, он волен поступать так, как ему вздумается.

Ее глаза загораются так, будто ее только что осенило. Понизив голос до

заговорщического шепота, она произносит:

— Может, ты мне расскажешь, какая муха укусила Мава прошлой ночью? Я

слышала, что он порезал тебя ножом, а затем выгнал, когда застукал тебя с… ммммм…

Она переводит свой взгляд на Бетани.

Я поднимаю голову и вижу, что обе женщины наблюдают за мной. Они ждут

объяснений.

— Он думал, что я принесла в клуб наркотики. Я этого не делала. Я никогда в жизни

не употребляла наркотики. Но Лита сказала ему, что это была я, а он был пьян. Они

182

поймали ту, которая была под кайфом, но никто не потрудился предупредить об этом

Мава до того, как он напал на меня, — я морщусь, потому что это звучит так, будто я

оправдываю его поведение, поступая точно также на раннем этапе своих отношений с

Уорнером. — И у меня ничего не было с… с тем, кого ты имеешь в виду.

— Так что же происходит между вами двумя? Там явно какая-то сумасшедшая

химия… — заметив, что Бетани резко отвернулась, Лили поясняет: — Между тобой и

Мавом.

— Он поцеловал ее, — выдает Бетани.

— Он что? — ахает Лили.

Бетани поворачивается, на ее лице написано извинение.

— Прости. Вырвалось.

Мои щеки заливает румянец.

Лили таращится на меня во все глаза.

— Он поцеловал тебя? Мав? Маверик Ганн поцеловал тебя? — мой живот делает

сальто каждый раз, когда она произносит его имя. Затем она хмурится. — Он поцеловал

тебя после того, как сделал это с твоей шеей?

Да, я тоже была потрясена этой резкой переменой в его поведении. Я помню тот

момент, когда его поразила ясность происходящего. Я стала свидетелем шока,

вспыхнувшего на его лице, когда он понял, что натворил. Я никогда не забуду раскаяние и

боль в его глазах, когда парни оттаскивали его от меня, звук ударов, когда его избивали.

Словно он понимал, что заслужил это и с готовностью принимал свое наказание. У меня

душа горит, такое чувство, что в тот момент для меня и для него все изменилось, но как я

могу объяснить это Лили и Бетани?

— Честно говоря, я понятия не имею, что происходит. У меня даже не было времени

обдумать это.

Обе женщины, по-видимому, не готовы закрыть эту тему.

Указывая ложкой, которую я держу в своей руке, на Лили, я говорю:

— Ты не хочешь говорить о Гусе, — я перевожу ложку на Бетани. — А ты не хочешь

говорить, сама знаешь о ком, так, может, мы этим вечером обойдемся без разговоров о

парнях? Я бы с радостью поговорила о них, только не сейчас.

Лили выглядит так, будто хочет поспорить. Только она открывает рот, чтобы сделать

это, но Бетани ее опережает:

— Да, не сейчас. Но не могу обещать, что не вернусь к этой теме, когда дети лягут

спать, а мы опрокинем в себя несколько бокальчиков. У меня всегда язык развязывается,

когда я под шафе.

Лили смеется.

— Она не врет. Через несколько часов мы будем пьяными в хлам, а из-за алкоголя ее

фильтр между языком и мозгом полностью отключается.

— Уж кто бы говорил, — парирует Бетани.

Выкладывая на тарелки еду, я тайком наблюдаю за Бетани с Меддой. Она — одна из

тех мам, которая должна быть у каждого ребенка, терпеливая, любящая, игривая и

ласковая.

Хотелось бы верить, что я была с Уилл такой же. Я работала шесть дней в неделю,

но старалась быть дома вовремя, чтобы успеть к нашему вечернему распорядку. Купание

около восьми. В постель к девяти. Книгу мы читали не меньше двух раз, поэтому

засыпала она к девяти тридцати. Воскресенье было нашим днем. Это был единственный

183

день недели, когда я отказывалась работать. Чаще всего я планировала нечто особенное.

Если погода была хорошая, мы шли в парк или на пляж. Если было холодно или поливал

дождь, мы смотрели взятые на прокат фильмы или занимались чем-нибудь интересным

дома. Тогда это была борьба изо дня в день, меня всегда беспокоила оплата счетов или

наличие денег на еду, но помимо этого было много объятий, поцелуев, улыбок и смеха,

которые заполняли мои дни и стоили любых трудностей.

— Мав хочет, чтобы мы прикупили ей одежду, — говорит Бетани. — Может, Тэффи

тоже захочет с нами пойти.

— О, Боже мой, да! — хлопает в ладоши Лили. — Мы сможем найти тебе платье для

вечеринки, — взволнованно щебечет она, обращаясь ко мне.

— Хммм… — перебивает ее Бетани. — Мав просил не позволять тебе выбирать ей

новую одежду.

По лицу Лили пробегает тень обиды:

— Что? Почему?

Бетани пожимает плечами.