Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

самого. Я был обязан её защищать, а в результате подвел во всех смыслах этого слова.

Часть меня хочет подойти к ней. Сказать, что я не виню её, что она ни в чем не

виновата, что это ничего не меняет. Я по-прежнему её люблю. Другая половина хочет

разнести эту комнату и всю эту гребаную больницу в щепки.

Когда она закрывает лицо руками, я устремляюсь к ней. Притягиваю её к своей

груди и позволяю выплакаться на моей футболке. Я целую её в макушку и шепчу:

— Это не твоя вина, детка, а моя. Ты не сделала ничего такого, чтобы заслужить это.

Для меня ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю тебя. Ты меня слышишь,

Куколка? Я люблю тебя. Мы справимся с этим.

Я забираюсь к ней в постель и держу её в своих объятиях, пока она не засыпает. Но

минута за минутой угрызения совести гложат меня изнутри, разрастаясь и множась.

Прежде чем уйти, я убираю волосы с её лица и целую напоследок в висок.

ЭМБЕР

Я резко просыпаюсь от испуга, когда под моей рукой что-то шевелится, а ещё что-то

опускается поверх неё. Затаив дыхание, я открываю глаза и вижу возле своей кровати

Мава. От него пахнет спиртным.

338

Я понимаю, что его рука лежит под моей, а его лоб прижал к тыльной стороне руки,

и он стоит на коленях рядом с кроватью.

— Мав?

— Куколка. Что мне сделать?

— Что ты имеешь в виду?

Воспользовавшись кнопкой, я настраиваю кровать, чтобы сесть, поскольку пока ещё

не могу сидеть самостоятельно.

— Как мне это исправить? Что сделать, чёрт возьми, чтобы это исправить? —

нечленораздельно спрашивает он с едва заметным акцентом.

Я долго обдумываю его вопрос. Есть ли какой-то способ всё исправить? Мы не

можем стереть то, что произошло. Не можем повернуть время вспять. Уорнер мёртв. Но

воспоминания, наверно, никуда не денутся. Хотя со временем, надеюсь, кошмары

пройдут.

— Я не думаю, что ты сможешь это исправить. Никто не сможет. Но, возможно, в

один прекрасный день это не будет причинять такую боль, как сейчас.

Мав сжимает одеяло в кулаке.

— Ты говоришь, что не винишь меня, но как такое возможно? Я виноват. Я знал тебя

как никто другой и не должен был в тебе сомневаться.

Я опускаю свободную руку ему на затылок, хотя этим движением сдвигаю повязку

на животе. Его жёсткие волосы щекочут мне ладонь.

— Я могла бы попытаться объясниться. Но я этого не сделала, Мав.

Он трясёт головой из стороны в сторону.

— Нет. Ты была права. Тебе не стоило ничего объяснять.

Его рука движется по моему бедру и сжимает его.

— Я просто надеюсь, что однажды ты сможешь меня простить. Не сейчас, быть

может, даже не завтра, но однажды.

Он поднимает голову, и у меня перехватывает дыхание. Я протягиваю руку, чтобы

коснуться его лица, но потом отвожу её, боясь причинить ему боль. Похоже, ему на

сегодня достаточно. Его лицо напоминает мне о том, как выглядела Сандаун, когда я

увидела её в багажнике внедорожника. Избитое и опухшее.

— Что ты натворил?

Он проводит языком по рассечённой губе и шипит. Затем прикладывает к ней

разбитые костяшки пальцев и пожимает плечами.

— Кто-то должен был заплатить. Я, Таз, не важно. Только не ты.

— Таз сотворил это с тобой?

Он встаёт, отводит прядь моих волос, наклоняется и целует меня в лоб.

— Нет, Дозер. После того, как я выбил дерьмо из Таза, Дозер был более чем

счастлив сделать то же самое со мной.

Впервые после встречи с Уорнером я выхожу из себя. Поднимаю на него

испепеляющий взгляд, который вызывает у него ухмылку. Только она быстро сходит с его

лица, стоит ему чертыхнуться и снова коснуться тыльной стороной руки рассеченной

губы.

— Чёрт, это больно. Почему ты так смотришь на меня? — уголок его губ ползет

вниз.

— Никто больше не должен страдать. Ты меня понял? Все кончено.

— За исключением Дэвиса, когда я его найду.

339

Я стараюсь и дальше сверлить его взглядом, но, пожалуй, он прав.

— За исключением Дэвиса, — в конце концов, киваю я.

— Чёрт. Перестань меня смешить, — произносит он, снова расплываясь в улыбке.

Я улыбаюсь, а затем смеюсь, когда мой ответ доставляет ему ещё больше боли, а его

речь выдаёт в нем истинного байкера.

Встретившись со мной взглядом, он со всей искренностью говорит:

— Приятно снова смотреть в твои глаза и видеть твою улыбку, — затем он

обхватывает моё лицо ладонями и проводит большим пальцем по моей щеке. — Я скучал

по тебе, Куколка. Больше никогда так не уходи, хорошо?

Я киваю.

Мав пытается подавить свою усмешку, отворачивается и направляется к дивану,

который использовал в течение последних двух недель в качестве кровати.

— У меня всего один вопрос.

Он бросает подушку на одну сторону дивана и поворачивается, чтобы посмотреть на

меня.

— Какой?

— Ты сказал, что недели не пройдёт как Лил отравит меня своей готовкой. Выходит,

ты нанял медсестру и повара?

— Нет, только медсестру, — он берет одеяло, какое-то время просто держит его в