Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

скрещены на груди, ноги широко расставлены в стороны. Он ростом около шести футов,

его поджарое, мускулистое тело источает секс и власть.

Отлично. Как только последнее слово проносится у меня в голове, я хочу себя

поколотить.

Влюбиться в такого парня как он, всё равно, что отправиться прямой дорогой в

преисподнюю, ни одна женщина, которая ценит свою жизнь, не согласится на это. Жилет,

нашивки и нож, висящий на его поясе, — явное тому подтверждение.

Я решаю назвать его Люци ( прим. Люци — сокр. от Люцифер) для краткости — в

моей голове, где сделать это безопаснее всего — как напоминание. Так я не забуду, кто

этот человек и на что он способен. Это прозвище также послужит напоминанием о том,

что его язык подобен яду, и что он предпочел бы видеть меня в аду, нежели проживающей

под одной крышей с ним. Кроме того, раз уж мне дали глупое прозвище, то и ему не

повредит.

Я уже сейчас могу сказать, что он станет огромным препятствием у меня на пути в

поисках моего таинственного сада. Это простая арифметика. Злой + байкер + Эм = больше

проблем, чем моя и без того запутанная жизнь может себе позволить. Тем не менее, я

здесь.

Он поворачивается, и наши глаза встречаются. Его лицо — равнодушная,

бесстрастная маска. Однако смятение в его глазах говорит красноречивее всяких слов. В

отсутствии его ледяного взгляда, пробирающего меня до костей, по моему телу каскадом

ниспадает опаляющий жар, устремляясь к моим конечностям и низу моего живота.

Он — мечта, на которую хочется смотреть, не отрываясь, когда он такой

молчаливый и задумчивый. На какое-то мгновение я даже жалею, что у меня нет

фотоаппарата, чтобы я могла запечатлеть его на снимке, а позже любоваться им, когда

буду за тридевять земель от этого места.

Интересно, что он думает обо мне теперь. После того, как я уделила особое

внимание своим волосам и макияжу. Вырядилась как куколка, если можно так выразиться.

Не знаю, почему я позволяю его словам так глубоко задевать меня за живое, когда

он ничего для меня не значит. Так же, как и я для него. Можно подумать, по прошествии

стольких лет я не привыкла, что люди вечно меня унижают.

Палки и камни… и так далее ( прим. Здесь отсылка к поговорке «Палки и камни

ломают бока, но только не слова»).

Его слова — оружие, они ранят, но только если я придаю им значение.

Проходят минуты.

Он смотрит на меня.

Я смотрю на него в ответ.

Воздух между нами потрескивает, сгущается.

Так мы ни к чему не придем. Я не настолько глупа и прекрасно понимаю, что мне не

выиграть в этой игре. В конце концов, у него все карты на руках. Это его клуб. Его дом.

53

Его кабинет. Он привык к безразличию. Единственный козырь у меня в рукаве — это

желание выжить и умение блефовать.

Поэтому я блефую.

Пытаясь изобразить уверенность, которую я не ощущаю, я невозмутимо пожимаю

плечами и осматриваю комнату.

Его кабинет представляет собой хаос. Когда-то белые стены теперь серые с

отпечатками пальцев и размером с руку мазутными пятнами. По столу разбросаны

бумаги. Книги, опасно сложенные в неустойчивые стопки, занимают каждую

поверхность, а на полу валяются картонные тубы.

Меня распирает от желания навести здесь чистоту и порядок. Я всегда с трудом

выносила бардак, еще до моей первой работы горничной.

На одной стене висит темно-красный флаг. На нем эмблема и название клуба, а по

нижнему краю проставлены заглавные буквы «UWL/UWR/UWF». Я открываю рот, чтобы». Я открываю рот, чтобы

спросить его, что они означают, но одного беглого взгляда на его оборонительную позу и

суровое лицо достаточно, чтобы идея растаяла как дым.

Он изучает меня, пока я изучаю комнату. Я делаю всё возможное, чтобы

игнорировать его, продолжая осматривать его кабинет.

На другой стене коллаж из фотографий. Моё сердце пропускает удар, когда я

вспоминаю, как потеряла сегодня фотографию Уилл. Когда я окажусь в безопасном месте,

первое, что сделаю — это позвоню Санни и попрошу её прислать мне другой снимок.

Отогнав тоску-печаль прочь, я снова фокусируюсь на фотографиях. Я не могу их

разглядеть с того места, где стою, но мне любопытно. Они ближе всего к Маву, так что

мне придется пройти мимо него, чтобы добраться до них.

Кроме того, лучший способ ослабить его настороженность — это показать, что я для

него не представляю угрозы, и не чувствую, что он представляет угрозу для меня, даже

если это всего лишь напускная видимость.

Засунув свои страхи туда, откуда они вылезли, я шагаю вперед. Люци напрягается, и

его глаза сужаются. Но, так или иначе, он остается неподвижен.

Я перевожу дыхание, как только прохожу мимо него. Правда, я до сих пор

нервничаю. Его присутствие за моей спиной — всё равно, что присутствие следящего за

тобой бешеного волка. Он наблюдает за каждым моим движением, словно ждет удобного