Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

зрительного контакта. Никаких губ. Никаких рук за пределами того, где они должны быть.

Просто. Грубый. Трах.

Только так.

Я не позволю еще одной суке пролезть в мою жизнь и мой клуб. И будь я проклят,

если в очередной раз позволю еще одной рыжеволосой бродяжке разжалобить меня, а

затем нанести удар в спину.

Реакция моего тела была всего-навсего способом моего члена сообщить мне о том,

что он сыт по горло ограниченной сексуальной диетой и нуждается в большем.

Желательно в ней.

Господи… теперь мой мозг подкидывает предательские мысли.

Чееерт.

Мне нужно отвлечься. Найти возможность очистить голову от мыслей. Может быть,

напиться. Глотнуть свежего воздуха. На секунду я размышляю над тем, чтобы найти

клубную девку. Мне не мешало бы сбросить это накопившееся сексуальное напряжение.

Но от самой мысли у меня сводит нутро.

Не будь слабаком. Она там. И будет там в течение последующих двенадцати

гребаных дней. Будь. Мужиком. Мать. Твою.

66

Я втягиваю в легкие огромную порцию кислорода и удерживаю его там, пока не

встаю на ноги.

Двенадцать дней — это ничто. Они пролетят в мгновение ока. Это все, о чем мне

нужно помнить.

Открыв свою дверь, я прокладываю себе путь в другой конец главной комнаты,

проходя мимо залетных гостей, старух, клубных девчонок и моих братьев. Я игнорирую

потаскух, пытающихся привлечь мое внимание, и отталкиваю их одну за одной в сторону,

когда они встают у меня на пути.

Для начала мне нужно выпить.

Я киваю моим братьям и получаю в ответ периодические похлопывания по спине.

Мне просто нужно обозначить свое присутствие, а затем я свалю отсюда.

Музыка звучит слишком громко. Почти все пребывают в состоянии алкогольного

опьянения. Боди на сцене лапает и целует стриптизершу. Похоже, он в стельку пьян.

Видимо, какое-то время назад алкоголь здесь лился рекой. Половина присутствующих в

клубе женщин потеряли всякое чувство скромности, не то, чтобы большинство из них

когда-либо им обладали. Но мои братья, кажется, хорошо проводят время, так что все в

порядке.

В баре Лите требуется около десяти секунд, чтобы закончить с другими заказами и

заметить меня. Она знает, что мне нравится, и вскоре наливает мне Джек Дэниелс и кока-

колу. Уменьшая количество колы. Я залпом осушаю стакан и со стуком опускаю его на

барную стойку. Первая и вторая порция виски обжигает, когда скатывается по моему

горлу вниз. Зато третья проходит как по маслу. Еще одна, и я буду недостаточно трезв для

езды на байке, поэтому я переворачиваю свой стакан и отодвигаю его к ней.

Обернувшись, я осматриваю комнату. Мой взгляд не задерживается на

продолжающихся непристойных танцах в обнаженном виде передо мной и сразу же

находит ее. Ее огненную шевелюру трудно не заметить. Люди и предметы, окружающие

ее, всего лишь блеклые тени, на фоне которых она выделяется как рубин в угольной

шахте.

Дело во мне, или она стоит прямо под лучом света?

Потому что я глаз от нее не могу оторвать.

Каждому, кто смотрит на нее, ясно, что ей не по себе, она не принадлежит этому

месту. Она волнуется, кусает губу, а ее взгляд через каждые несколько секунд опускается

к полу. Не менее, чем в шести футах от нее, пара занимается сексом, и, похоже, она делает

все возможное, чтобы не смотреть в том направлении.

Она стоит за бильярдным столом рядом с Гусом и Лили. Дозер, наклонившись,

целится в лузу.

Несколько секунд спустя она проводит вверх и вниз по своим рукам, как будто ей

холодно и она борется с ознобом. Затем она, должно быть, ощущает на себе мой

пылающий взгляд, направленный на нее через всю комнату, потому что слегка

поворачивается, и ее глаза находят меня.

Так же, как и раньше в моем кабинете, существует некий негласный вызов, который

выявит того слабака, который рискнет отвести взгляд, хотя ни один из нас ему не

поддается.

Ее глаза того же цвета, что и яйца малиновки. Того же цвета, что и океан, на берегу

которого я был всего лишь однажды в детстве. Когда они впиваются в меня с другого

конца комнаты, моя кровь начинает медленно закипать.

67

Кто-то обращается к ней, и ее внимание переключается на другого.

Я следую за ее взглядом и натыкаюсь на Дозера. Он что-то говорит ей и, огибая край

бильярдного стола, подходит. Мою грудь сдавливает, когда я наблюдаю за их общением и

улыбкой, которой она его одаривает.

Неутихающая боль в моей грудине вопит чуть громче, чем обычно. По какой-то

причине я вдруг не могу сделать чертов вдох.

На долю секунды она украдкой бросает на меня застенчивый взгляд, и боль немного

утихает.

Когда Дозер смотрит в том же направлении, что и она, то встречает мой

пристальный взгляд, он приподнимает вверх подбородок в знак приветствия. Я делаю то

же самое. Он отдает Куколке свой бильярдный кий и идет ко мне.