Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

сердце вот-вот выскочит из груди. У меня уходит миллисекунда на то, чтобы понять, что

это Лили.

Она в беспокойстве сводит брови, и ее лицо покрывается легким румянцем.

— О, Боже мой, девочка. Что, черт возьми, это было? Ты в порядке?

Мое сердце по-прежнему учащенно бьется, а руки дрожат. То место, где моя голова

соприкоснулась со стулом, ноет от боли.

— Я в порядке. Я в порядке, — шепчу я. Правда, я не уверена, кого именно пытаюсь

убедить — Лили или себя.

Все нормально. Ты в порядке.

Может я и не вышла сухой из воды, но я жива, дышу. Я столкнулась с дьяволом и

купила себе еще один день.

64

Вот только я побаиваюсь увидеть, что ожидает меня завтра.

Глава 9

Наши глаза могут нас обмануть... наши умы могут исказить истину... но наши

сердца всегда скажут правду.

МАВЕРИК

Если я останусь здесь еще на какое-то время, один из моих братьев пойдет меня

искать, скорее всего, Таз ( прим. Taz (англ.) — тасманийский дьявол, мультипликационный

персонаж). Ему будет достаточно лишь взглянуть на меня, на беспорядок, который я

учинил, чтобы понять, что от посещения вечеринки меня удерживает кое-что помимо

огромного количества работы.

Я должен пойти туда или вернуться к работе и закончить свой невыполненный в

срок чертеж. Но будь я проклят, если смогу этим вечером адекватно мыслить и водить

карандашом по бумаге. Наверняка, я напортачу больше, чем исправлю.

Выпрямившись, я отрываю руки от своей головы и откидываюсь на спинку кресла

как подкошенный.

Менее чем за два часа одна девчонка перевернула весь мой мир с ног на голову и

сумела поднять во мне целый ураган необузданных эмоций.

Предательство. Вина. И несметное количество боли.

Видимо, судьба снова издевается надо мной. Подставляет меня в самый

неподходящий момент, разыгрывает какой-то безумный и нелепый спектакль, только

чтобы насладиться моими страданиями.

Я дал Дозеру слово, что Куколка, Тыковка или как там ее зовут, может остаться.

Хотя, на самом деле, мне нужно, чтобы она ушла. Из моей жизни. Из этого гребаного

клуба, чтобы я мог заново похоронить свое прошлое. Вновь засунуть его в свою

внутреннюю камеру хранения, где ему самое место.

Я думал, что если толкну ее, то напугаю до усрачки и заставлю сбежать, что к

настоящему времени она будет на полпути к границе штата. Вернется к своему

бойфренду. Вернется к своей милой провинциальной жизни. Но она здорово меня

удивила. Скольким бы проверкам я ее ни подвергал, она стояла на своем, изворачивалась,

подстраивалась к ситуации и доказывала мне, что она как 3D-паззл, каждый раз

показывает себя с разных сторон, под каким бы ракурсом ты на нее ни смотрел.

Каждый раз, когда я ее толкал, она отвечала на толчок. Она не повелась на мой блеф

и разбила весь мой гребаный план вдребезги.

65

В конце концов, она дала мне понять, что она не послушная тряпичная кукла, а,

скорее, сирота, которой палец в рот не клади. Или бездомная кошка, как я ее обозвал,

впервые на нее взглянув.

У нее даже есть несколько коготков. В прямом смысле этого слова. Девчонка

оставила на моей коже чертовы следы. А при взгляде на ее губы хоть и возникает соблазн

податься искушению, даже попробовать их на вкус, но ее язычок подобен хлысту,

особенно когда она решает воспользоваться им и дать словесный отпор.

Когда я прижал ее к стене, я рассчитывал, что она сломается. Испугается. Убежит,

словно за ней по пятам гонится сам дьявол.

Разве она сбежала?

Нет. Даже когда я обыскивал ее.

Во всяком случае, она была возбуждена.

Влажная.

Я откидываюсь на спинку стула, стону и тру руками лицо, пытаясь забыть о ее

реакции и о том, какой приятной она была на ощупь. Гладкой. Как самый нежный шелк.

От этих воспоминаний кожа на моем члене натягивается до предела.

Когда я велел ей отсосать мне, она не отступила и не съежилась. Она не послала

меня на три буквы и не сбежала из моего кабинета. Нет. Она приняла вызов, достала свой

бальзам для губ и дразнила меня им, после чего, наконец, опустилась передо мной на

колени. Ее щеки были раскрасневшимися, а глаза расширенными, что спровоцировало

стремительный всплеск возбуждения, которое устремилось прямо к моему члену, пока

электрические разряды оживляли другие части моего тела. Я сражался с тем, чтобы не

кончить как зеленый юнец, изо всех сил стараясь не выплеснуть на нее свое безумие и

лютую ненависть, которые я питал по отношению к Дане.

Потому что я знал, если она коснется меня, я проиграю битву и нападу на нее.

Трахну или убью. Оба варианта были возможны.

Вот почему в течение последних пяти лет я занимался только жестким сексом. Я

прикасался к девушкам, слоняющимся по клубу, чтобы засунуть и кончить. Никакого