Деррида

Мы помним, как гуляли вместе вдоль реки Илль: Филипп шел впереди с Женеттом, а Жан-Люк следом за ними с Деррида (Лиотар тогда еще не приехал). Женетт и Филипп были знакомы и болтали друг с другом, тогда как Жан-Люк открыл для себя способность Деррида к молчанию и был слегка встревожен тем, что его роль сводилась к тому, чтобы указывать время от времени на дворец Роан, на собор, старую таможню, что, в общем-то, не требовало никаких ответов… Зато через какое-то время он разговорился и рассказал нам недавнюю историю об одном из своих сыновей, очень юном, который без разрешения выехал на велосипеде на национальную трассу. Страх, который он испытал из-за этого происшествия, все еще ощущался и в тот момент. Нас что-то смутно удивило: мы начинали понимать, что с философом не обязательно говорить о философии и что работа осуществляется через тексты[557].

Связи с Нанси и Лаку-Лабартом вскоре укрепятся, что приведет к многочисленным совместным проектам.

Примерно в тот же период Деррида знакомится с Сарой Кофман, которую он вскоре представит двум друзьям, недавно обосновавшимся в Страсбурге. Кофман, родившаяся в Париже в 1934 году, дочь раввина, арестованного и высланного в 1942 году, провела конец войны, будучи ребенком, которого прятали, в весьма драматических обстоятельствах, о которых она расскажет только в своей последней книге «Улица Ордене, улица Лаба» (Rue Ordener, rue Labat

). Ее знакомство с Деррида произошло в 1968 году, когда она работала над диссертацией «Ницше и метафора» под руководством Жана Ипполита. После смерти последнего она просит Деррида стать ее научным руководителем, но, поскольку у него нет необходимой степени, в итоге эту роль возьмет на себя Жиль Делез. Это не мешает Саре Кофман стать одной из самых постоянных слушательниц семинара на улице Ульм и сблизиться с Деррида.

В июне 1970 года Деррида больше всего беспокоит состояние здоровья отца, которое быстро ухудшается. С какого-то момента Эме Деррида страдает от почечных колик и стремительно худеет. Врачи выявляют у него язву желудка, а потом депрессию. Лето омрачено этой болезнью, которая становится все серьезнее, тогда как врачи не могут поставить точный диагноз. Жак раздражен, измотан, не может работать над текстом о Кондильяке, который привез с собой в Ниццу. «Болезнь моего отца настолько встревожила меня и продолжает тревожить сейчас, что это отнимает у меня все силы и весь настрой», – пишет он Жану-Люку Нанси[558].

Эме Деррида, госпитализированный из-за плеврита, умирает 18 октября 1970 года «после двух месяцев страха, неопределенности и даже тайны»[559]

. На самом деле он, вероятно, болел раком поджелудочной железы, от которого умрет и сам Жак в том же самом возрасте[560]. В последние недели перед смертью отца Деррида очень часто наведывался в Ниццу; он продолжает регулярно ездить туда, чтобы поддержать мать, но эти поездки становятся еще более изматывающими потому, что он все еще отказывается летать на самолете. Глубоко потрясенный этой кончиной, к которой он не был готов, он чувствует себя разбитым, потерянным, «едва ли способным поддерживать профессиональный уровень»[561].