Держись от него подальше

Ждет. А я начинаю смеяться и тут же провожу ладонями по лицу, стирая радость. Детский сад! Мой новый водитель – Ася Лискина. А так ли выгодно иметь водителя? Уж лучше продать машину, перестеклить окно, чтобы никто больше за мной не наблюдал, и ездить на такси.

Звонок в дверь будит Вячеслава, и он начинает лаять как сумасшедший, прижимаясь к полу и глядя на меня с таким недоумением, будто я уже минут пять не открываю.

– Вячеслав, вы можете потише? – прошу я пса, пока иду к двери, а тот машет хвостом еще активнее, так что сшибает с телевизионной полки зарядку от ноутбука.

Я открываю дверь и впускаю двоюродную сестру и по совместительству «алиментщицу» Машу. Вячеслав – ее собака, но сначала она его завела в съемной квартире, и хозяин это не одобрил. Потом купила свое жилье и устроила ремонт, несовместимый с нежной психикой пса. Вот уже второй год Маша просит, чтобы Славик жил у меня. Маша честно скидывает на еду Вячеславу тысячу рублей в месяц. Я все никак не скажу ей, что он давно не щенок и ест куда больше, да еще и требует регулярной покупки костей, говяжьего легкого, зубочисток, таблеток от клещей раз в месяц, средства для мытья шерсти. Помимо прочего, прививки раз в год и еще целый список того, что я делаю, и, кажется, мне это уже нравится. Маша отдала собаку со словами «можешь, пожалуйста, присмотреть», а через месяц я составил план ухода за ней на год. Нет, нельзя Маше доверять Вячеслава. Не справится, с ее-то рассеянностью.

– Залетай. Чай?

– Да-а! Оч хочу чай! – хнычет мерзнущая в любую погоду Маша.

Я собираюсь пойти на кухню, но торможу. Думаю. Жмурюсь и ругаю себя, а потом жму на пульт, закрывающий в гостиной жалюзи. Совершенно иррациональное желание не допустить двусмысленной ситуации, в которой Лискина увидит девушку в моей квартире.

Маша подозрительно косится на меня, на автомате чешет Славика между ушей и натянуто улыбается.

– Милый, ты странный, – бормочет она.

– Я всегда был странным.

Чайник, кипяток, костер…

– Черный или зеленый?

– Кофе.

…кофе, сахар.

Маша пьет исключительно растворимый, хотя в доме есть кофемашина.

– Что у вас с принцессой Пупыркой?^[7]

– Она падает на стул и закидывает ноги на стол.

Я хмурюсь ей в ответ, а Славик даже рычит, – мы с ним достаточно дружны, чтобы он был на моей стороне.

– Зануды! – заявляет Маша и убирает ноги со стола. – Не уходи от темы, я тут курила на лавочке и кое-что видела.

Мы с Машей знакомы с того дня, когда она, будучи пятилетней девочкой, взяла меня, недельного, впервые на руки. И порой мне кажется, что смысл ее жизни – найти мне пару, причем именно с того момента.

– Я видела, как твоя машина припарковалась у дома и оттуда вышла девчонка Колчина. Потом она поцеловала тебя в щеку и ушла.

– Ее зовут Ася.

– Да? Не знала, – беззаботно щебечет Маша, явно заинтересовавшаяся поцелуем в щеку куда больше, чем личностью той, кто меня целовал.

– Она будет моим водителем, – бормочу я. – И она поцеловала меня в щеку. Дважды.

– Твою ж…

– Она пристала ко мне, потому что узнала, что я девственник.

– Даже спрашивать не буду, при каких обстоятельствах это можно узнать!

– Она смешная. – Я задумываюсь над этим и ищу причину, по которой человек может быть «смешным».

Это же должна быть совокупность неких фактов или череда случайностей, в результате которых мы узнаем, что человек саркастичен, ироничен или нелеп. Нас привлекает чувство юмора – смешат глупость или остроумие. Лискина смешная, и я никак не могу понять, чего в ней больше: первого или второго.

– Господи, ты поплыл, – шепчет Маша.

– Это плохо?

– Не знаю. Она же девчонка Колчина, – тянет Маша. – Ее имя хоть кто-то знает или так и говорят все: «Девчонка Колчина»? Я думаю, что такое быстро не проходит… – Маша напевает последнее и через пару секунд переходит к песне про лилии, цветущие в саду у графа де Ла Фер.

Маша все время под любую ситуацию находит какую-то странную песню и поет, пока у всех окружающих это не завязнет на языке. Она настоящая фея безумия, свалившаяся на мою голову со своей собакой. А еще она преподаватель углубленного английского, на котором мы с Лискиной когда-то впервые встретились.

У Маши большие круглые гладкие щеки и безупречный яркий макияж. Она завивает волосы, всегда мило одета и похожа на большое персиковое пирожное. Печется обо мне на правах старшей сестры, слишком уж активно влезая во все сферы жизни.

– И?

– Мне кажется… – Маша вытягивает руки, сцепляет в замок пальцы и угрюмо размышляет, видимо боясь ляпнуть что-то лишнее.

Я и хотел бы ее подбодрить, развить тему, но вместо этого застываю перед кухонным окном, держа одну ладонь на ручке чайника.

В окне Лискиной какое-то непривычное движение. Там машут руками, кричат. Пощечина? Голова Лискиной дергается в сторону, она хватается за подоконник и отдергивает кухонную занавеску – теперь я вижу ее лучше. Это само по себе выглядит как просьба о помощи, потому что прежде она тюль никогда не убирала. К ней подходят сзади и тянут за плечи.

– Вот черт!

Славик реагирует на мой шепот, а Маша бросается к окну и забирает из рук чайник.

– Ждите!