Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ)

Назойливое жужжание нарушило тишину, и я переключилась на поиск источника звука. Обнаружился он сразу: насекомое с полосатым брюшком кружило вдоль стен и выглядело весьма недружелюбным. Только этого мне не хватало!

Руки машинально схватили со стола газету и стали сворачивать ее в трубочку. В намерении припечатать насекомое к стене, я замахнулась, но всплывший в памяти вопль Игната тотчас заставил меня отдернуть орудие. Как-то уж очень психованно он вступился за пчелу при нашей первой встрече…

После секундного размышления я открыла форточку, развернула газету и, подгоняя полосатую вредину потоком воздуха, задала ей курс прямиком на улицу.

В комнате снова стало тихо, так что я вернула свое внимание пальто. Но меня опять отвлекли.

Теперь за окном раздалось сразу несколько голосов, свой живостью дававших фору фанатам футбольной команды.

Недовольно фыркая, я сжала пальто в руках, а потом нехотя положила его на стул.

Голосов за окном прибавилось. Они то затихали, то взрывались от хохота, и тогда дом едва ли не сотрясался, как от маленького землетрясения. Похоже, прибыла подмога для Анатолия. И я вышла во двор встречать работников.

Прибывшая компания быстро взялась за дело. Двое мужчин сгружали доски со странного агрегата, парившего над дорогой — впрочем, после поездки в машине Элиана диковинной техникой меня было не смутить. На земле уже лежали столбики, жерди и горбыли. Один из рабочих установил на треногу прибор, напоминающий нивелир, и с мрачной миной махал руками, явно прогоняя кого-то с линии обзора.

На противоположной стороне дороги, в нише из диких сливовых кустов и кустового клена, рабочие припарковали свой вагончик, и его дымовая труба наполнила округу запахом елок и жареного мяса.

Под ложечкой потянуло, и я даже не смогла вспомнить, когда ела в последний раз. Но протопить печь, чтобы сварить картошку, сейчас не было ни малейшей возможности. Поэтому придется довольствоваться мне одной простоквашей. Если она успела скиснуть.

Пока я принюхивалась к чужой стряпне, работники все замерили и трое из них принялись копать глубокие вертикальные ямы. Еще два человека занялись перемешиванием цемента в округлой бадье. И я подумала, что надо не забыть попросить зацементировать пол в курятнике, когда его построят. А жестью его стенки я и сама потихоньку обобью. Это, конечно, немалые хлопоты, но как еще защитить кур от хищников.

От бревен с жердями расходился терпкий аромат свежесрубленного леса, и я почувствовала, как голова моя начинает кружиться. Реальность опять пошла рябью, словно я смотрела древний ламповый телевизор.

Запахи стройки исчезли, и меня окутал мимолетный аромат лиственного леса. Я шагала по узкой тропинке, подо мной шуршала листва. По мне хлестали ветки, метя то в лицо, то в плечи, то в ноги, но все удары принимал на себя тяжелый плащ.

В воздухе висел туман, отчего трудно было дышать, а страх, расползавшийся по моему телу, едва позволял двигаться вперед. Замедляя шаг, я напряженно всматривалась в тропинку, которая огибала деревья, стоявшие стеной на моем пути.

Наступила ночь, и в моей руке вспыхнула маленькая сфера. В ее свете мне удалось рассмотреть край леса и пещеру, куда упиралась тропинка.

Туман сгустился и уже напоминал кисель. Не чувствуя себя, словно зомби, я прошла последние метры, отделяющие лес от скал, и юркнула в пещеру.

Там, под высоким карстовым сводом, вздрагивая от эха собственных шагов, я принялась изучать разметку на отвесных стенах. Коснулась пальцами линий, отсчитала двадцать пять шагов и повернула направо. Отсчитала еще десять шагов и, остановившись, наклонилась к полу. Подняла один из валявшихся у стены булыжников и вытащила из-под него небольшой комочек ткани. Не разворачивая, сунула его в карман и поспешила прочь.

От быстрой ходьбы, переходящей в бег, снова подступило головокружение и перед глазами потемнело.

— Эй, хозяйка! — Рябь, унося с собой видение, растворилась в воздухе. — Идемте ужинать. И хозяина своего зовите.

Есть хотелось до невозможности, и я не стала отказываться. И фыркать насчет «хозяина» тоже не стала. Просто растолкала дядю, и мы присоединились к трапезе рабочих, которые вдруг притихли, словно школьники на ковре у директора.

Игнат с жадностью набросился на еду, словно голодал целую неделю. Я положила себе в тарелку немного картофельного пюре, чуть-чуть говяжьей подливки и салат. И от чая не отказалась.

Еда оказалась совсем несоленой, что меня приятно удивило. От соли я отвыкла еще совсем маленькой, когда гостила у деда с бабушкой. Бабушка слушалась во всем участкового врача, поэтому еда у нас была пресной. Но мне с тех пор понравилось чувствовать вкус пищи, а не соли.

Однако рабочие приобщение к здоровому питанию не оценили, тем более что им не предложили даже солонки. Недовольно хмурясь, они стали коситься на повариху, когда та показалась из вагончика.