Десять баллов с острова Наварон

Они быстро исподтишка огляделись, затем вопросительно посмотрели на Андреа.

- Пять темных окон, - тихо произнес Андреа. - За ними - пять темных силуэтов. С пятью темными автоматами.

Рейнольдс кивнул и отвернулся.

- Ну, что же. - Привычка Нойфельда потирать руки напомнила Меллори одного судью. Тот всегда так же потирал руки перед объявлением смертного приговора. - Вы рассказали нам весьма необычную историю, дорогой капитан Меллори.

- Вот именно, - согласился Меллори. - Как необычно и то положение, в котором мы теперь оказались.

- Еще один аргумент. - Медленно загибая пальцы, Нойфельд перечислил доводы Меллори. - Итак, вы утверждаете, что в течение нескольких месяцев занимались контрабандой пенициллина и наркотиков на юге Италии. Как офицер связи союзной армии, вы имели доступ на склады американских военных баз.

- В конце концов у нас возникли некоторые затруднения, - признал Меллори.

- Я подхожу к этому. Всему свое время. Эти товары, но вашим словам, переправлялись вермахту.

- Предпочел бы, чтобы вы произносили фразу "по вашим словам" другим тоном, - с раздражением заметил Меллори. - Наведите справки у командующего военной разведкой в Падуе. Он подчинен непосредственно фельдмаршалу Кессельрингу.

- С удовольствием. - Нойфельд поднял телефонную трубку и произнес что-то по-немецки. Меллори был искренне удивлен:

- У вас прямая связь с внешним миром? Непосредственно отсюда?!

- У меня прямая связь с сараем, расположенным в пятидесяти ярдах отсюда. Там установлен мощный передатчик. Продолжим. Вы утверждаете далее, что вас раскрыли, судили военным трибуналом и приговорили к расстрелу. Верно?

- Если ваша хваленая шпионская сеть в Италии действительно существует, вы узнаете об этом не позднее завтрашнего дня, - сухо заметил Меллори.

- Узнаем, непременно узнаем. Итак, вам удалось бежать из-под стражи, убив охранников. Там же, в здании разведуправления, вы случайно подслушали, как инструктировали группу десантников перед отправкой в Боснию. - Он загнул еще один палец. - Возможно, вы говорите правду. В чем, вы сказали, заключалась их миссия?

- Я ничего не говорил. Мне было не до подробностей. Что-то, касающееся освобождения британских связных и перекрытия каналов утечки информации. Я не совсем уверен. У нас были более серьезные проблемы.

- Я в этом не сомневаюсь, - презрительно произнес Нойфельд. - Вам надо было спасать свои шкуры. А что случилось с вашими погонами, капитан? Где нашивки, орденские планки?

- Вы, очевидно, не знаете, что такое британский военный трибунал, гауптман Нойфельд.

- Вы могли сами от них избавиться, - мягко заметил Нойфельд.

- А после этого опорожнить наполовину баки захваченного нами самолета, если следовать вашей логике?

- Баки были полупустыми? Разве ваш самолет при падении не взорвался?

- Падение самолета никак не входило в наши планы, - сказал Меллори. Мы предполагали приземлиться, но неожиданно кончилось горючее. В самый неподходящий момент, как я теперь понимаю.

Нойфельд задумчиво произнес:

- Каждый раз, когда партизаны разводят костры, мы следуем их примеру. В данном случае мы знали, что вы или кто-нибудь другой обязательно прилетите. Горючее кончилось, говорите? - Он опять что-то сказал в трубку и повернулся к Меллори. - Звучит правдоподобно. Остается только объяснить смерть подчиненного капитана Дрошного.

- Здесь я должен извиниться. Это была нелепая ошибка. Но вы должны нас понять. Меньше всего нам хотелось попасть к вам. Мы слышали, что бывает с английскими парашютистами, попавшими к немцам.

Нойфельд загнул еще один палец.

- На войне как на войне. Продолжайте.

- Мы собирались приземлиться в расположении партизан, перейти линию фронта и сдаться. Когда Дрошный приказал своим людям взять нас на мушку, мы решили, что партизаны нас раскрыли, что их предупредили об угоне самолета. В таком случае у нас просто не было выбора.

- Подождите на улице. Мы с капитаном Дрошным сейчас выйдем.

Меллори вышел. Андреа, Миллер и трое сержантов терпеливо ждали, сидя на рюкзаках. Откуда-то продолжала доноситься музыка. На мгновение Меллори повернул голову и прислушался, затем направился к остальным. Миллер деликатно вытер губы салфеткой и вопросительно взглянул на Меллори.

- Мило поболтали?

- Навесил ему лапшу на уши. То, о чем мы говорили в самолете. - Он взглянул на сержантов. - Кто-нибудь говорит по-немецки?

Все дружно отрицательно покачали головами.

- Прекрасно. Советую забыть также и английский. Если вас спросят, вы ничего не знаете.

- Даже если меня не спросят, - язвительно добавил Рейнольдс, - я все равно ничего не знаю.

- Тем лучше, - одобрительно заметил Меллори. - Значит, вы никому ничего не расскажете, верно?

Он замолчал и повернулся. Дрошный и Нойфельд показались в дверях барака. Нойфельд подошел ближе и сказал:

- Не желаете немного выпить и подкрепиться, пока мы ждем подтверждения вашей информации? - Как только что Меллори до этого, он повернулся и прислушался к доносящемуся издалека пению. - Но прежде я хочу познакомить вас с нашим менестрелем.

- Мы готовы обойтись выпивкой и закуской, - заметил Андреа.