Десять кругов ада

Но это только репетиция… А может, через десять лет один из таких полковников львовых, получивший за свой "подвиг" генеральское звание и первую должность в своем ведомстве, по обкатанной схеме проведет такую же масштабную операцию в столице… Видимо, палачи нужны власти всегда… Неужто в России, на Земле, это противостояние вечно?

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

Расправа была обычной, мало ли как усмиряли Зоны. В живых остались старики, что так и не вылазили из бараков, да попрятавшиеся по щелям активисты. Ворвавшиеся в барак солдаты, давно отрезавшие бегущих разгоряченных и окровавленных зэков, оглядели оставшихся восьмерых, сидящих на койках и явно не выходивших отсюда, пошевелили автоматами и оставили им жизнь — старикам, активистам, трусам и тем, кто хотел выжить и жить…

Лебедушкина нельзя было отнести ни к какой категории — после известия о смерти Бати он лежал в дальнем углу, не реагируя на происходящее. И тем самым остался — случайно для себя — жив…

Все же, кто был на улице, в этот вечер были убиты. Я же находился в радиорубке, за что и получил прикладом по голове, но остался жив…

Утро тоже выстроилось по привычной схеме — погрузка оставшихся в живых в спецмашины, и отправка по спискам, и проверка — тех ли отправляем, и сухое протокольное — "убит", "убит"… и этапирование кого на кладбище в общую траншею, уже вырытую бульдозером, кого в следственный изолятор.

И стоял Львов у выбитого окна сгоревшего штаба, и смотрел на печальную кучку людей внизу, и думал о том, что же будет дальше. В голове созревал рапорт…

ЗОНА. ВОРОН

Но уже назавтра мысли его придут в нормальное русло, и он начнет выполнять свой долг — ремонтировать и заполнять Зону новыми людьми. И в этом его поддержат, и снова, очень скоро, наполнится Зона новыми временщиками.

А потом и вообще хорошо будет здесь с контингентом, совсем скоро придет к власти очень жесткий политик, и другой — очень слабый, и иные люди придут сюда, совсем неожиданные зэки нового времени, и не будет хватать им места, и будут строить они сами себе бараки, и уже не будет хватать им пищи, и будут валить и валить они лес, и станет их столь много, что впору будет думать: кому жить-то на воле?

Но система будет работать и работать — на то она и система, и не вольна над ней воля Вседержителя, а уже сам антихрист управляет ею и сам назначает жертвы сюда и их мучителей и ревностно за тем следит… и будет это длиться… и не будет тому конца…

ЗЕМЛЯ

Небо, ответь мне… Много ли у тебя таких Миров, где Твои создания так нелепо губят себя?

НЕБО

Разве ты не помнишь, Земля, что ты есть ристалище для высших созданий…

ВОЛЯ. ДОСТОЕВСКИЙ

И когда подали по наши души воронки, и выкатились оттуда злые солдаты, и погнали нас к машинам, не толкая, но вбивая в спины дерево прикладов, отчего вскрякивали мы, готовые к убою… не знал никто — куда сейчас повезут — в поле, чтобы дострелить да забыть, на новый ли срок, на новые, до сих пор не изведанные мучения; и жить сейчас, в эти минуты, не хотелось никому…

И тогда, преодолев все преграды, солдатские и офицерские, все крики злобные людские, низко каркнул в небе Батин любимец, ворон Васька.

И посмотрел мне в глаза внимательно, и сказал скрипучим вороньим карком:

— Лови перо, Достоевский… ты им обязан это описать…

А солдат уже метился, но ворон, кивнув мне, вдруг резко изменил направление полета и… исчез.

Ворон улетал в сторону других Зон, каких на этой земле пруд пруди.

С Неба медленно падало черное воронье перо. Оно кружилось, было огромное и ладное… И вот оно коснулось пахнущей кровью и порохом планеты Земля…