Десятый сосед

– Ты мое сокровище, Ева, – очень серьезно сказал Яр, утаскивая меня в комнату, устраивая на кровати и притягивая к себе. – Не думай, что я не понимаю этого. Я вижу твою заботу каждый день – когда вечером кладешь свитер на батарею, чтобы с утра было не так противно одеваться, когда ставишь мой телефон на зарядку… Я все замечаю! И ту, между делом подложенную под спину подушку вчера, когда я работал на ноуте, тоже заметил. Ты это делаешь так незаметно и тихо, словно это какая-то ерунда.

– Но это и правда ерунда.

– Не для меня… – Он серьезно покачал головой, отвел волосы от моего виска и прижался горячими сухими губами. Слишком горячими. Я даже вывернулась из-под руки, чтобы потрогать его лоб – не заболел ли?

– Вот и сейчас, например, я тоже заметил, – мягко сказал Яр, поймав мою ладонь и целуя пальцы один за другим.

Черт, да я сама не заметила!

– Это же просто, ну… всегда так, когда люди вместе. А как еще?

– Я никогда не встречал такой, как ты. Вот эти мелочи – понимаешь, я постоянно чувствую их как мягкое тепло, идущее от тебя. Ты можешь задуматься, беспокоиться о работе, погрузиться в свои мысли и быть где-то далеко отсюда. Но ты ставишь передо мной чашку кофе – и я знаю, что часть тебя все время была со мной.

Он снова мягко меня поцеловал.

Я, смутившись, обняла его и, уткнувшись в ямку ключицы, вдохнула его будоражащий запах. Если бы можно было делать духи из человеческих запахов, как в «Парфюмере», я бы заказала несколько литров этого аромата. Чтобы Яр всегда был со мной.

– Ева, ты – сокровище. И ты – мое сокровище. Тебя хочется спрятать подальше и никому не показывать, чтобы не отняли. Любой мужчина хотел бы такую, как ты, – заботливую, нежную, красивую, сильную… Женщину, у которой горят глаза, когда она смотрит на тебя. Чью гордость и восхищение чувствуешь в воздухе, которым дышишь. Любой, что вообще что-либо понимает в жизни, знает, что такая женщина – это редкая жемчужина.

Я затаилась, разрываемая странными чувствами – смущением, нежностью, любовью и тоской, – потому что это звучало как признание в любви. Абсолютно как признание… но не было им. Самое главное он так и не сказал.

– Поэтому я ценю каждый день, проведенный с тобой, и ценю тебя.

– Но? – спросила я.

– Что но? – Он не понял.

– Твои слова звучат так, будто там дальше «но» и потом неприятная и правдивая часть.

– Нет никаких «но», дурочка, – рассмеялся Яр. – Ты слишком напряжена. Хочешь массаж?

Однако «но» все-таки было.

Ярослав вроде бы привык к тому, что я вожу пальцем по кнопкам в лифте, и, запирая дверь перед уходом на работу, мысленно проговариваю, все ли я выключила. Выглядело это, наверное, и в самом деле странно – стою, закрыв глаза, у двери и шевелю губами, будто молюсь.

Люки я научилась обходить так, что он не замечал заминок, в лес он меня не тянул, а ездили мы по незнакомым местам, там у меня не успели появиться ритуалы.

Поэтому первая серьезная встреча с моими демонами случилась однажды на тропинке в парке, куда мы выбрались в один из последних еще теплых осенних дней – со следующей недели обещали снег.

Влажный туман с запахом земли и белых грибов путался клочьями в почти голых ветвях берез. Тропинки, засыпанные плотным слоем прелых листьев, пружинили под ногами. В парке было безлюдно и тихо, и мы просто целовались на полянках под взглядами черных ворон, сидящих, нахохлившись, на спинках скамеек и бортиках фонтанов, заполненных дождевой водой.

Мы дошли до летнего кафе, заброшенного еще в восьмидесятых, пофотографировались в ажурной беседке рядом с ним и уже собирались идти обратно по узкой, почти заросшей тропинке, когда дорогу нам перебежала пушистая черная кошка.

– Давай вернемся длинной дорогой, вдоль пруда. – Я потянула Яра за руку, надеясь отвлечь его от «опасной» тропинки. С Олегом иногда получалось.

Но Яр действительно все замечал. Он взял меня покрепче за руку и спросил:

– Ты же не хотела туда идти? А хотела поскорее в машину и тепло?

– Теперь хочу. Там красиво.

– Это из-за кошки? – спросил Яр.

Я молча кивнула, кусая губы.

– А если сплюнуть через правое плечо и сложить пальцы крестиком? – предложил он.

– Через левое, – поправила я. – Нет, нельзя. Просто не надо идти по ее дорожке. Пойдем обойдем по другой.

– А вдруг там тоже пробежала черная кошка, пока ты не видела? – коварно спросил он.

– Я же не видела…

– Ну вот, сделаем вид, что ты не видела и эту.

– Я не могу… – пробормотала я.

– Хорошо, я пройду первым, я черных кошек не боюсь. – И Ярослав пошел вперед. Я еле успела его догнать и повиснуть на локте.

– Не надо! Я боюсь!

– Ева! Давай я тебя на руках до машины донесу! Но напрямую!

– Нет! Мы не пойдем туда!

– Ева!

– Нет! Или, если хочешь, иди один, я останусь тут!

Я развернулась и демонстративно ушла в беседку, не глядя на Яра. Сжимая деревянные перила с облупившейся белой краской, я смотрела в сторону леса мокрыми злыми глазами и думала о том, почему он вдруг перестал меня понимать. Или мне только казалось, что понимает?

Неужели так сложно пройти пару сотен метров в другую сторону?