Дети ада

— Что мне бросилось в глаза на фермерских хозяйствах, — говорил Глобов. — Все зарятся на технику, а коней заводить не хотят. А ведь конь в малом хозяйстве — всему голова! Не надо ему бензина, запчастей...

— Зато сена не напасешься, — вставил Антон. — Да и упряжь, телеги, у нас давно уже не делают.

— Как вы нас нашли, Андрей Семенович? — спросил Иван. — Вот уж не думал вас здесь увидеть!

— Мне сообщили, что в Великополе в «Сельхозтехнике» продаются грузовик и трактор, потом надоело в городе, на даче, ну и решил в ваши края наведаться. Здесь ведь много наших поставщиков. Да и ваши рассказы про прелести здешних мест меня заинтересовали.

— Грузовик и трактор мы купили, — прибавил Александр Борисович. — На пару миллионов взяли ценного стройматериала... А про Плещеевку ты мне тоже много рассказывал, как и про своего друга-фермера. Я и предложил Андрею Семеновичу сюда заехать. Грех ведь в Пасху весь день пылить по дорогам.

— Тридцать гектаров, — задумчиво произнес Глебов. — Это мало, Антон Владимирович. — Чтобы фермеру по-настоящему развернуться на земле нужно сто-двести, может, даже пятьсот га.

— А техника? Работники? — возразил Антон. — Разве одна семья сможет управиться с такой махиной? И конь не поможет.

— Миллионы людей в стране становятся безработными, а вы горюете о работниках?! — усмехнулся Андрей Семенович. — Да от желающих приложить руки к любому делу на земле скоро отбоя не будет. Одна расформировывающаяся армия — сколько молодых здоровых парней даст!

— Нет у нас закона, чтобы фермеры могли нанимать работников, — не соглашался с доводами гостя Ларионов. — А налоги? Что они там, с ума сошли, в Белом доме? Задушили налогами всех честных предпринимателей, лишь спекулянтам и перекупщикам предоставили зеленую улицу! Я вот подсчитал, что если фермерское хозяйство будет приносить доход, так три четверти его отберут. Куда же это годится?

— Глупые указы и законы отменят, — уверенно отвечал Андрей Семенович. — Да и кто их выполняет? Я знаю, что фермеры пока никаких никому налогов не платят. Все, что сейчас делается у нас — все это внове, идем ощупью, как в известной игре: горячо-холодно. Я, например, верю, что будущее России в фермерстве, сельском хозяйстве. Разве не позор — закупка зерна за рубежом? И не на этих нужно рассчитывать, — небрежно кивнул в сторону хилых домишек плещеевских жителей. — А на городских, инициативных людей, которые придут сюда. Этих спившихся бедолаг колхозы-совхозы, вернее, советская власть, развратили, разучили работать, да и много ли на селе молодых мужиков? Пьянь или старики и старухи, доживающие здесь свой век... — он задержал взгляд на Зинке-почтарке, прилипшей к изгороди. — А эта ворона чего рот разинула? Местная колдунья?

— Прямо в точку! — улыбнулся Антон. — Она своего мужика зарубила топором.

— Значит, не колдунья, — возразил Андрей Семенович. — Колдунья бы иначе отправила его на тот свет...

Татьяна Васильевна позвала мужа в дом, немного погодя они вместе вышли и объявили, что обедать придется на свежем воздухе — в помещении все не поместятся. Телохранители Глобова молча выполнили все указания хозяйки: вынесли столы в сад под яблони, стулья, табуретки, пятилитровую стеклянную банку с березовым соком. Ее поставили на деревянный ящик. Стол накрыли цветной скатертью, появились закуски, деревянное блюдо с. крашеными яйцами, противень с жареной рыбой и белые эмалированные посудины с заливным судаком. Из коробки Глобова извлекли «Столичную», коньяк, импортное пиво в красивых темных бутылках, половину осетра горячего копчения, колбасу, консервы, даже несколько связок желтых бананов. Почтарка расплющила свой крючковатый нос о доску, жадно наблюдая за приготовлениями к пиршеству.

Когда все уселись за сдвинутые столы, Андрей Семенович поднялся со стула — его усадили во главе стола, рядом с хозяевами, окинул всех веселым взглядом и сказал:

— Жаль, что мы, русские люди, позабыли, как праздновали наши предки этот великий православный праздник. Мне запомнилось от моих стариков, что в светлую Пасху до самого Вознесения Христова Сатана прячется в аду, а Иисус Христос ходит по земле... За то, чтобы все черные силы скрылись в аду, а хорошие люди зажили, наконец, по законам Совести, Добра, Церкви!..

2