Дети Антарктиды. Лед и волны

— Возможно, — допустил подобную мысль Матвей, — но какой смысл повторять чужие ошибки из прошлого, когда у нас в настоящем и своих предостаточно. Для всех нас будет правильнее сосредоточиться на их исправлении.

— Лучше и не скажешь, — согласился Ясир.

Миша с осуждением посмотрел на подчинённого, но промолчал.

Йован потёр ладони и, взявшись за согнутую конечность мерзляка, произнёс:

— Давайте уже поскорее выкинем эту сволочь за борт и вздохнём спокойно.

Они перенесли труп к фальшборту, разом подняли тварь и выбросили её в море.

Здоровяк напоследок смачно плюнул вслед тонущему пришельцу, посылая проклятия вдогонку.

— Нам ещё соскребать всю эту зелёную жижу со стен, — печальным и одновременно усталым голосом сообщил араб.

— Надо бы девчонок подключить, — высказал мысль Йован. — Глядишь, быстрее управимся, и меньше этой дрянью дышать придётся.

— Давайте-ка передохнём немного, — предложил Матвей. — Лишние пять минут хуже эту вонь не сделают.

Йован хлопнул собирателя по плечу:

— Согласен, дружище, только не пять минут, а час, как минимум.

Вскоре почти вся команда уже кучковалась в тени вездехода, в салоне которого включили кондиционер и перенесли туда Вадима Георгиевича. Старик мирно спал под присмотром врача и Нади, даже имел наглость немного похрапывать.

— С ним всё будет хорошо, — успокаивал Ясир взволнованную девушку, сидевшую возле начальника.

Та лишь едва заметно кивнула в ответ.

В двери появился Тихон. Он в замешательстве посмотрел на Вадима Георгиевича, лежащего на койке, затем обратился к Наде:

— Я…

Прогрессистка, даже не взглянув в его сторону, оборвала:

— Убирайся.

Тогда мальчишка резко развернулся и, хлопнув дверью, быстрым шагом направился в заднюю часть корабля. В его руках Матвей заметил колоду карт, которую тот нервно и уже не так изящно тасовал на ходу.

— Тихон! — позвал его собиратель.

Однако в ответ получил лишь неприличный жест. При других обстоятельствах он не спустил бы пацану эту выходку, но сейчас понимал, что лучше всего будет оставить того в покое.

— Матвей, мой дорогой друг, — обратился к нему Йован, сидевший в тени с красным от зноя лицом. — Сделай милость, принеси воды. Этот треклятый мерзляк окончательно выбил меня из сил.

— Хорошо.

Жара, наравне с усталостью, и правда, сводила с ума, заставляя много пить.

Собиратель отправился к надстройке и наткнулся на Лейгура. Капитан стоял возле изувеченного мерзляком люка и рассматривал повреждения, похоже, оценивал ущерб.

— Картина точь-в-точь как на «Дьяволе», — поделился своим впечатлением Матвей. — Порой удивляешься, откуда у такой, с виду хрупкой, твари хватает сил, чтобы пробить толстую сталь.

Исландец промолчал, и собиратель хотел было его оставить, но потом решил воспользоваться тем, что остался с ним один на один, и спросил:

— Что ты делал тогда ночью на палубе? — указав взглядом на его перебинтованную левую ладонь.

Лейгур посмотрел на него, затем снял повязку и продемонстрировал Матвею глубокий порез, идущий косой линией от большого пальца до мизинца. Приглядевшись, собиратель заметил на ладони, помимо относительно свежего пореза, множество старых шрамов.

— Просил богов о помощи, угощал их своей кровью, — буднично, словно это было в порядке вещей, ответил исландец, после чего засунул руку в карман.

Он снова обратил своё внимание на искорёженный люк.

— Что-то не сильно помогли тебе твои боги, — с нескрываемой издёвкой поддел Матвей.

— Да, не сильно. С каждым годом их жажда всё сильнее, и они требуют всё больше и больше крови для безопасного прохода.

Собиратель взглянул на него, пытаясь понять, смеётся ли капитан над ним или говорит серьёзно? Но на красном лице рыжебородого скандинава не дрогнула ни одна мышца.

— Как скажешь, — проронил Матвей и шагнул в люк, бросив напоследок: — Советую тебе посидеть в тенёчке с остальными, а то у тебя голова на этой жаре, кажется, перегрелась.

Поздним вечером следующего дня собиратель вышел на палубу понаблюдать за звёздами и почувствовать на лице прохладное дуновение ветра.

Пару часов назад на мостике состоялось собрание, на котором Лейгур сообщил, что если не возникнет никаких технических неполадок, то через пять дней они достигнут пролива Ла-Манш, откуда выйдут к Северному морю, а затем к Балтийскому, после чего прибудут в Санкт-Петербург через Финский залив.

Получается, что уже через неделю он опять окажется на захваченных землях.

Всего одну неделю.

Даже не верится, что это происходит вновь.

Из вездехода послышалось странное жужжание, заинтересовавшее Матвея. По идее, там никого не должно быть. Состояние Вадима Георгиевича стабилизировалось, и его снова перенесли в кубрик, как наиболее безопасное место на судне. Благо сейчас там уже не было такой духоты, как раньше. Собиратель направился к «Титану» и подошёл к приоткрытой двери. Одной ногой он встал на ступеньку и заглянул внутрь.