Дети Антарктиды. Лед и волны

Тот намеренно подождал, пока все присутствующие за столом обернутся к нему с любопытными взглядами, и, не поднимая глаз от тарелки с обедом, с притворным равнодушием ответил:

— Да, и не только говядину.

Все загремели стульями, вилки и ложки были отложены на стол.

— Оленину, баранину, курицу пробовал, — продолжал собиратель, и каждое последующее упоминание дичи вызывало в глазах его слушателей яркий блеск. — Много чего.

— И каково всё это на вкус? — выждав немного, спросил Йован.

— Всё по-разному.

— Ну, хоть говядина, — не выдержала Арина. — Какая она?

Матвей подвинул тарелку, сложил руки и, глядя ей прямо в глаза, с улыбкой произнёс:

— Ничего лучше в жизни не пробовал. Особенно, если как следует поджарить на огне.

Девушка вымученно улыбнулась, и вернулась к тарелке.

— Да я и сырой кусок сожрать готова, лишь бы этим снова не давиться, — пожаловалась Надя.

— Так, всё, хватит ныть, — резко ответил Миша, доевший свой обед, даже не поморщившись. — Нашли мне тут ресторан.

— Да, ладно вам, сержант, — заступилась за всех Надя, — помечтали немного, только и всего.

В разговор вновь вступил Ясир.

— Секунду, — он обратился к Матвею, — ты говоришь, что пробовал на захваченных землях говядину и не только. Но ведь…

— Откуда там взяться животным, когда всё кишит мерзляками? — продолжил за него собиратель.

Араб кивком подтвердил его догадку.

Остальные тоже заинтересовались и обратили всё своё внимание на Матвея.

— Да вот так, — сообщил он спокойным голосом. — Молча сосуществуют себе с мерзляками. Пришельцы их не трогают, ни одну крохотную букашку.

Ясир хмыкнул:

— Странно…

— Помню, — начал Матвей, оторвавшись от трапезы, — как мне довелось увидеть лет семь тому назад небольшое стадо диких мустангов в прериях Аляски. До чего же красивые создания, наблюдать за ними — одно удовольствие, — собиратель попытался вспомнить этот хоть и небольшой, но крайне приятный отрезок из своей жизни. — Молодые жеребята вместе со взрослыми лошадьми скачут по полю и громко ржут. Чудные звери. И вот пришли они на водопой, целое стадо стало пить воду из небольшой реки, а в полукилометре от них ползал дохляк — это один из видов мерзляков, такая жуткая тварь, похожая на паука, чуть более стойкая к холоду, нежели остальные. Так вот, ни дохляк, ни лошади даже не встрепенулись, не дёрнулись, словно вообще не замечали друг друга.

Все за столом с минуту молчали, будто пытаясь представить себе это зрелище.

— Животных в захваченных землях много, и не все они безобидные. Хищников расплодилось за эти годы тьма, — продолжил Матвей. — И холода большинство из них не боятся. Поэтому даже если и будет минус двадцать по Цельсию — это не повод расслабляться. Учтите это, когда мы сойдём на берег.

— Интересно, почему так? — задумчиво спросила Арина, глядя в сторону. — Почему мерзляки животных не трогают?

Собиратель пожал плечами:

— Хотел бы и я это знать.

Скрежет вилок возобновился. Доев оставшееся, все принялись пить кипячёную воду.

— Кто-то должен сходить и накормить пацана, — сержант положил на стол ключ от складских помещений.

— Я схожу, — предложила свою кандидатуру Арина и уже стала перекладывать в тарелку пеммикан.

— Я помогу тебе, — отозвался Матвей, выходя из-за стола.

— Да я справлюсь, — недовольно выдохнув, ответила она.

— Я знаю, просто хочу ещё раз потрясти его, может, одумался за эти дни.

— Будь моя воля, я бы ему и крошки не дала, — Надя лениво скоблила вилкой по мясу в тарелке, посматривая в сторону лежащего без сознания начальника.

— Ты, кстати, будешь доедать? — поинтересовался Йован, взглядом указывая на остатки её порции. — Хочу потренировать эти самые вкусовые рецепторы.

Арина и Матвей встали из-за стола и направились к выходу из кубрика. Девушка прихватила тарелку с пеммиканом, а собиратель набрал полную чашку холодной воды. Какое-то время их шаги тихим эхом отдавались в пустынном душном коридоре, пока пара восточников не исчезла за металлической дверью.

— Как ты? — задал вопрос Матвей, когда они спускались по лестнице.

— Это обязательно? — с едва заметным раздражением спросила Арина.

— Что обязательно?

— Каждый раз интересоваться, как я? — девушка не выдержала и остановилась. Она взглянула на собирателя строгим взглядом: — Матвей, в который раз уже повторяю — мне семнадцать. Это десять плюс семь, понимаешь? Много лет!

«Глупышка ты, — подумал он про себя. — Разве же это возраст?».

Но вслух произнёс:

— Да мне просто любопытно.

— Ага, — бросила она и пошла вперёд.

— Заметил, что ты в последнее время часто общаешься с Надей, — продолжил он осторожно.

— И?

— О чём разговариваете?

— Да о всяком, девчачьем.

— Вот уж в ком угодно, а в Наде девчачьего, кроме внешности, мало чего, — пробормотал собиратель.

— Блин, Матвей, ты для этого за мной пошёл? Мозг мне выносить? — Арина снова повернулась к нему.

Матвей впервые услышал в её голосе прежде незнакомые ему нотки дерзости. Нет, конечно, иногда она дерзила ему, но звучало это весьма безобидно. Однако сейчас это было что-то иное — более решительное, на грани с агрессией.

— Нет, просто любопытно, о чём вы…

— Да ни о чём таком, просто болтаем. Вот ты заладил…