Дети апокалипсиса

Морщусь от лексикона, но не хочу уводить обсуждение в сторону:

– Что предлагаешь?

– Надо взрывать соседний подъезд! Обрушим перекрытия – и наш огрызок превратится в неприступную крепость! Башня Сарумяна и его людей! Всем лежать полчаса!

Я всмотрелся в его совершенно серьезные глаза и не увидел в них юмора. Покачав головой, выношу вердикт:

– Илья, ты – дебил. Нет, ты – маньяк! Блин, снова не то… Вот! Ты опасный мутант – маньяк-дебил! Заруби на своем выдающемся носу – ничего взрывать мы не будем! Во-первых – не отрежешь ты ювелирно подъезд от остального дома. Тут нужен гениальный спец, вроде того что башни-близнецы сложил. А во‑вторых, даже если и получится, то в этом огрызке даже кашлянуть будет страшно!

Химик насупился, задумчиво почесал переносицу:

– Критикуя, предлагай…

Рублю воздух рукой, высказываю наболевшее:

– Из города нужно уходить! Глядите сами: на стратегический ресурс мы сесть не успели. Оседлать склады, базу ГСМ, Кремль или телебашню Останкино – нам не светит и смысла участвовать в этих «голодных играх» я не вижу. Так что все возводимые нами фортификации – сугубо временные. Бетонироваться в три наката не будем. Передохнем, подлечимся, вооружимся, ребят поищем, может, транспорт какой – и махнем за город. Знаю я один стратегически расположенный дачный поселок…

Алик покосился сначала на свои руки с сорванными в кровь мозолями, затем насупил монобровь и возмущенно ткнул пальцем в творящийся вокруг строительный беспредел:

– И зачем тогда мы задницу рвали, окопы в бетоне рыли?!

Я заговорил нарочито медленно, стараясь накрепко вложить в голову:

– Алик! Те, кто ленятся копать окопы до боя, копают могилы после. Так что все делается не зря. Зацени – всего пара часов работы, и мы уже не в поле со спущенными штанами, а на заранее подготовленной позиции. Тут бруствер в пару кирпичей, здесь амбразурка со стратегическим сектором обстрела. Вон там колышек дверку подпирает, а тут задницу стеночкой прикрыли, можно и за мылом без опаски нагнуться.

Парни с готовностью заржали.

Улыбнувшись собственной неказистой шутке, пережидаю десяток секунд терапевтического веселья.

– Уход из города – цель желанная, но относительно отдаленная. Причем не факт, что выполнимая. Поэтому в бетон зарываемся всерьез! Весь подъезд должен стать нашим предпольем – с ловушками, скрытыми амбразурами и злым минированием. Наш этаж – передовой блокпост. Стратегическая точка – крыша. Соглашусь с Ильей – ее однозначно нужно брать под контроль!

Поощрительно кивнув надувшемуся от ЧСВ Илюхе, подкрепил мысль аргументами:

– Здесь мы, – я обвел руками темный подвал, затянутый облаками бетонной пыли, – как вьетнамские партизаны в схроне. Без контроля пространства над головой нас зальют сверху напалмом, качнут маятником гранату в окошко или тупо потравят как последних крысят… Говори!

Позволяю себя перебить и передаю слово тянущему руку и нетерпеливо мнущемуся на месте Илье.

Химик зачастил:

– Я вот прикинул! В доме пять подъездов – это порядка двух тысяч квадратов доминирующей высоты. В отличие от сырых коробок обесточенных квартир, на крыше днем свежий воздух и витаминное солнце. А вечером – костер, палатки и прочий романти`к!..

– А зимой? – Алик по‑прежнему полон скептицизма.

– До зимы еще нужно дожить, – оптимистично отмахнулся Илья. Затем склонил голову к плечу, оценивающе поглядел на насупленного борца и серьезно добавил: – Вот ты, например, не доживешь…

Зашуганный мистицизмом последних дней Алик отшатнулся к стене:

– Это п-п-почему еще?

– Скучный больно! – ослепительно улыбнулся Илья и жизнерадостно заржал.

– Отставить! – гаркнул я все еще сиплым голосом, с трудом вклиниваясь между готовыми сцепиться бойцами.

– Порву, как Тузик грелку! – брызгал слюной покрасневший Алик и тянул к очкастому интеллигенту мускулистые лопаты пролетарских ладоней.

Весело подпрыгивающий за моей спиной Илья развлекался вовсю и явно косплеил какого-то персонажа:

– Ты жалкая и ничтожная личность!

Оценив зрачки Ильи и убедившись в отсутствии признаков наркотического опьянения, я пораженно качаю головой. Вот в кого он такой придурковатый?

Вновь напрягаю многострадальные связки:

– Ша, бандиты!

Голос хрипл и бархатится баском. Это непривычно, но мне нравится. Кто владеет низким голосом – владеет миром.

– Кончай балаган! Короче… Идея по освоению крыши хороша, в разработку принимается. Намеченные на сегодня задачи менять не будем, хотя номенклатура ништяков для мародерки значительно расширяется. Потребуются палатки, спальники, туристические ништяки, мангалы и прочее…

Илья протестует:

– Спальники необязательно. Их основная фича – вес и мобильность. Нам же Эверест не покорять, можем натаскать обычных одеял. То же самое и по мебели. Обойдемся без хлипких стульчиков для пикников! Добудем нормальные кресла с диванами…

– … и пальмы в горшочках! – пищит от входной двери Карина.

Оборачиваемся. На ребенке футболка моей сестры, доходящая до сбитых коленок и перетянутая в поясе длинной ниткой бус. В руках обреченно висит Ратник. На морде – страдание и безысходность. Когти кота покрашены алым лаком.