Дети Богов и Воинов

Я ехала в задних рядах вместе с принцессами и их спутницей Кивой, со всех сторон нас окружали отборные воины короля. Предупреждение Колмона никак не шло у меня из головы: «Томас думает, что дело кончится побоищем». Я огляделась. К западу от равнины раскинулся лес… Если что-то пойдет не так, я скроюсь в густых зарослях, и смертные воины ни за что не отыщут меня.

А как же Бейвин и Слойне? Головы девушек, едущих рядом со мной, этим утром занимали другие заботы. Бейвин изучала Шехналла и его воинов с детским любопытством, иногда поглядывая на Слойне в поисках поддержки. Та улыбалась, поймав взгляд сестры, но едва Бейвин отворачивалась, на глазах старшей выступали слезы.

Над тихой равниной послышались звуки рога. Отец Маркон, все такой же безрадостный, как и обычно, правой рукой поднял над головой деревянную шкатулку. Так он подал знак, что нам можно двигаться навстречу верховному королю.

– Внутри лежит шип из тернового венца Иисуса, – шепнула Слойне младшей сестре, пока наши лошади неспешно шагали вперед. – По крайней мере, так утверждает отец Маркон.

– А зачем он привез шип сюда? – спросила я. Возможно, мне следовало об этом знать, но я понятия не имела, для чего он мог сгодиться на встрече двух королей.

– Оба короля обязаны касаться его, принося клятвы, – объяснила Слойне. – Отец Маркон говорит, что если кто-то из них потом нарушит слово, Господь сразит клятвопреступника и проклянет его душу, обрекая на вечные муки в аду.

Я с интересом взглянула на шкатулку. Раньше ирландский народ внимал учениям Туата Де Дананн. Да, законов было куда меньше, а виноватых судили не так строго. Наши предки проповедовали мир и любовь, но, надо признать, не чурались и озорства. Новая религия принесла совсем иные порядки. Иисус говорил о мире, прощении и благонравии, но христианство не оставляло места для ошибок, называя их грехами. Адское пламя в равной степени страшило и бедняка, и короля. Впрочем, сегодня это даже к лучшему, и я надеялась, что оба короля достаточно искренне уверовали в Сына Единого Бога, чтобы бояться клятвопреступления. Я взглянула на Бриана. Однажды он уже нарушал неприкосновенность убежища. Удержит ли шип из тернового венца его от других зверств?

Когда мы приблизились к воинству Мита, кто-то выехал из первых рядов нам навстречу. Этот мужчина был с головы до пят замотан в дивные шелка темно-красных и фиолетовых цветов и выглядел истинным королем.

– Это он, – шепнула Слойне сестре. – Шехналл.

Бейвин вытянула шею в попытках разглядеть всадника. Ее полная надежды улыбка поникла, и я прекрасно понимала почему. Я еще не видывала смертного, выглядящего столь же сурово, как верховный король Шехналл, и на его угрюмый вид не могли повлиять даже роскошные одежды.

– Не доверяй ему, Бейвин, – прошептала Слойне. – Но и не волнуйся понапрасну. Я обязательно заставлю папу вернуть тебя домой до конца года.

Бейвин кивнула. Ее щеки горели, а грудь быстро вздымалась под шелковым платьем. Она слишком юна и невинна для заложницы чужих честолюбивых игр. Теперь я жалела, что ничего не сказала Мурхе минувшим вечером. Я могла предложить вместо Бейвин отдать на воспитание кого-то другого. Трудно представить, что бы со мной стало, если бы меня в ее возрасте разлучили с сестрой. Это разбило бы мое сердце.

Рог прозвучал снова. Теперь я не сводила взгляда с двух королей, шагающих навстречу друг другу в сопровождении родственников и священников. Отец Маркон продолжал держать шкатулку с шипом из тернового венца Иисуса высоко над головой, чтобы ее видели все собравшиеся на равнине.

Король Бриан, чье лицо всегда оставалось бесстрастным, взирал на хладнокровного и горделивого Шехналла. Мурха с Тейгом стояли бок о бок с отцом, а Шехналл привел с собой трех молодых мужчин – наверное, сыновей. Я никогда еще не видела такого разнообразия пестрой ткани и украшений из золота и серебра. Даже Мурха с головы до пят увешался золотыми кольцами и фибулами из гагата, а ведь на моей памяти он никогда не наряжался так богато.

Стоя в задних рядах, я видела, как короли открывают рот, но не слышала их слов. Священники кивнули и улыбнулись, когда Бриан и Шехналл коснулись священного шипа.

Невидимая рука, сжимавшая мое сердце, медленно разжалась. Оба короля действительно приносили клятвы.

– Вот видишь, – шепнула Бейвин сестре. – Я же говорила, что папа не отступит от своего.

Слойне пожала плечами.

– И чего ты говорила, что этому не бывать? – продолжала дразнить ее Бейвин. – Мурха же сказал, что так и случится, а он никогда не врет.

– Да, в отличие от папы.

– Но Мурхе он не врет.

– Это точно, – признала Слойне.

– Гляди. – Бейвин указала на королей. – Папа и верховный король Шехналл пожали друг другу руки. Значит, все получилось.

Воины в первых рядах захлопали, пока остальные кричали и ликовали. Напряженные плечи расслабились. Стиснутые зубы уступили место широким улыбкам.

– Ну что, Бейвин, ждешь не дождешься сегодняшнего пира? – спросила Кива, и Бейвин улыбнулась до ушей. – А ты, Слойне? – Ее голос звучал куда осторожнее.

– Лучше броситься в реку и наглотаться сырых угрей.