Дети Есенина. А разве они были?

«Я, капитан Государственной безопасности Голованов, нашел: по имеющимся агентурным и следственным материалам Мейерхольд В. Э. изобличается как троцкист и подозрителен по шпионажу в пользу японской разведки. Установлено, что в течение ряда лет Мейерхольд состоял в близких связях с руководителями контрреволюционных организаций – Бухариным и Рыковым. Арестованный японский шпион Иошида Иошимасу еще в Токио получил директиву связаться в Москве с Мейерхольдом. Установлена также связь Мейерхольда с британским подданным по фамилии Грей, высланным в 1935 году из Советского Союза за шпионаж…»

Весь следующий день Зинаида Николаевна напрасно ждала телефонного звонка из Ленинграда или хотя бы поздравительной телеграммы от Севочки. Сорок пять – все-таки!.. Она еще ничего не знала о происшедшем, но уже ощущала обступавшую ее пустоту. Хотя на всякий случай велела Лиде испечь пирог с капустой – любимое блюдо мужа. Но, разумеется, никаких гостей именинница не собирала.

«Гости» явились сами, без приглашения. Практически одновременно с арестом в Ленинграде в доме в Брюсовском и на даче в Горенках были учинены обыски. Зинаида Николаевна была возмущена не столько самим фактом его проведения, сколько бесцеремонным и хамским поведением работников НКВД. Им было все равно, они даже позволили Райх написать в графе протокола «Заявленные жалобы» дерзкие слова о том, что один из агентов допускал «грубый тон и огрызания».

Откуда ей было знать о том, что доставленный в Москву ее арестованный муж уже подписывал признательные показания на имя Л.П. Берии: «Признаю себя виновным в том, что,

во-первых: в годах 1923–1925 состоял в антисоветской троцкистской организации, куда был завербован неким Рафаилом. Сверхвредительство в этой организации с совершенной очевидностью было в руках Троцкого. Результатом этой преступной связи была моя вредительская работа на театре…

Во-вторых. В годы приблизительно 1932–1935 состоял в антисоветской правотроцкистской организации, куда был завербован Милютиной. В этой организации состояли Милютин, Радек, Бухарин, Рыков и его жена.

В-третьих. Был привлечен в шпионскую работу неким Фредом Греем (английским подданным), с которым я знаком с 1913 года. Он уговаривал меня через свою жену, которая была моей ученицей, бросить СССР и переехать либо в Лондон, либо в Париж…».

* * *

Эти двое понимали друг друга даже не с полуслова – с полувзгляда. Днем они уже успели побывать во дворе дома в Брюсовском, осмотрели все возможные пути подходов-отходов. Как и предполагалось, не должно было быть никаких помех. Добраться с крыши лавки керосинщика до балкона на втором этаже – не бог весть какая высота, детская забава. Детальный план квартиры, который им вручили накануне, напарники уже изучили. Четыре комнаты, кухня, удобства… На то, что кабинет хозяина опечатан, внимания можно было не обращать. Ценностей не брать. В общем, все предельно ясно. Обменявшись понимающими взглядами, незнакомцы разошлись в разные стороны.

* * *

…Не спалось, мучительно не спалось которую ночь подряд. Ни валерьянка, ни люминал уже не помогали. Зинаида Николаевна поднялась с кровати, нащупала ногой тапочки, накинула халат. Включила настольную лампу. Подошла к распахнутому настежь окну. Вздохнула: июль в Москве – не лучшая пора.

Она решила принять ванну. Прохладная вода освежила тело и чуть-чуть притишила нервы. Набросив халат, Зинаида Николаевна вышла из туалетной комнаты и направилась в гостиную.

В этот момент к ней метнулись две неясные тени. Она обернулась и вскрикнула.

Тот, что повыше, с размаху хлестко ударил ее по лицу и свалил с ног. Женщина громко вскрикнула от боли и ужаса, но незнакомец тут же с силой запечатал ей рот своей влажной ладонью. Второй, что поменьше, наклонившись над женщиной, резко ударил ее ножом в шею. На приглушенный вскрик хозяйки из своего закутка кое-как выбралась домработница, выглянула и сразу отчаянно заорала, увидев незнакомцев:

– Кто вы?!. Что…