Дети, которые хотят умереть

Мальчик быстрый. Был быстрым. Но девчонка умнее. Она изучила повадки и подкараулила у входа на улице. Может, мальчик и девочка учились в одном классе. Может, мальчик сам рассказал ей, как добывал еду.

Никакой пощады.

Андрей свернул в средний коридор к столовой.

Слабые девочки, как Амурова или Ягодка, не дожили бы до восьмого класса сами.

Три столовки назад, когда Андрей выходил из класса иероглифописания, ему преградил путь высокий ученик с дерзкими глазами. На широкой шее парня извивалась наколотая черная змея с раздвоенным языком.

– Выгузов Авраам из клана Черных Змеев, – назвался ученик, даже не кивнув. Выгузов на голову возвышался над самым высоким учеником 8 «Б» класса. На подбородке здоровяка рос мягкий пушок, такой же черный, как чернильная змея под ним. Змееносец явно учился в десятом или одиннадцатом классе. Явно приближался к выпуску.

Андрей назвал себя так же холодно, без поклона, но ему приходилось задирать голову, чтобы смотреть Выгузову в глаза.

Змееносец сказал:

– Черные Змеи слышали о тебе, восьмиклассник-сан, – глаза Выгузова сверкнули, – слышали об ученике в мятом черном кимоно, не соблюдающем правила.

Андрей молчал. Если змееносец не остановится, если пойдет дальше, если перейдет черту гордости Андрея, да хоть просто приставит к его имени «кун» вместо «сан», то Андрей убьет его. Рядом с черной змеей изогнется еще одна, красная.

Памятка бусидо. Долг чести перед именем. Постулат четвертый: «Ученик не допустит плохо отзываться о его чести, навыке владения мечом и успехах в учебе».

Постулат пятый: «Ученик не успокоится до тех пор, пока не сведет счеты и не устранит оскорбление или пятно на имени, или поражение».

Из класса иероглифописания вышла Марина Ягодка. Девочка застыла, увидев змееносца. Выгузов поманил ее пальцем.

– Она принадлежит Черным Змеям, – сказал змееносец. Глаза Выгузова не отрывались от лица Андрея.

Марина встала за спиной змееносца, сцепила ладони вместе и опустила голову.

Выгузов говорил:

– Она наложница Ахметова-сан, оябуна Черных Змеев.

Андрей смотрел на поникшую светлую головку, на закрытые веки с пушистыми ресницами, на покорное лицо с пухлыми розовыми губами. На короткий вакидзаси, заткнутый за оби. На выпиравший треугольник груди.

Выгузов говорил:

– Ощути границы дозволенного, восьмиклассник-сан.

Слабые девочки, как Амурова или Ягодка, не дожили бы до восьмого класса, если бы не принадлежали сильным ученикам. Если бы мальчики с катанами не сделали их своими наложницами.

Еще раньше, до угроз Выгузова и мертвого пятиклассника в коридоре, шел урок иероглифописания. На белой доске учитель Ковырялов написал синим фломастером всего один иероглиф – «меч».

Весь урок ученики старательно выводят в тетради гелевыми ручками черты иероглифа: шесть вертикальных как отвесная громада общежития, пять горизонтальных как тусклые лампы на потолке, наклонная пересекающаяся и откидная вправо как изогнутые катаны на полу у двери, крюк влево, крюк вправо, одна горизонтальная ломаная как труп Стаса Охотникова на стертом линолеуме. Каждый ученик обязан за урок написать десять сотен иероглифов. Десять сотен «мечей». Десять сотен мертвых Стасов Охотниковых.

Скрип пятнадцати стержней по бумаге отдается в голове Андрея. Новичок держит над тетрадкой ручку – не серую, что ему выдал завуч Буглак вместе с сеткой, а белую с черными буквами «МШК». Белая ручка лежала в складке оби, когда Андрей ехал в брюхе монстра. С помощью нее он мог умереть даже без меча. Но это было бы недостойно.

Ковырялов ходит вдоль рядов парт. Его тонкие с вздутыми венами руки обтянуты целлофановыми перчатками. Учитель заглядывает через плечо Андрея в тетрадь. Смотрит на единственный иероглиф на странице в клетку. Смотрит на одного мертвого Стаса Охотникова.

– Слишком жирный контур, – говорит учитель. И проводит целлофановым пальцем по иероглифу, вертикальная черта с крюком влево размазывается по листу. Андрей опускает голову, а учитель идет дальше вдоль ряда.

Взгляд Андрея скользит по ряду мечей, стоящих у двери. Острых мечей. Тринадцати катан и двух вакидзаси. Катана Андрея теперь тоже стоит в этом ряду. А сам Андрей сидит на последней парте возле окон. Взгляд Андрея возвращается к двум вакидзаси.

На красной доске в холле, на одном из бесчисленных белых листков написано:

Порядок выдачи мечей:

1 класс – танто, 5 класс – вакидзаси , 7 класс – катана.

Меч – это гордость самурая, воплощение его Духа, проводник Истинного Пути. Растет тело самурая – растет его меч.

Маленькие дети за забором с колючей проволокой носят небольшие кинжалы танто, играют ими в «уколи – убеги». После перевода в старшую школу кинжалы у детей забирают, взамен вручаются короткие вакидзаси.

К седьмому классу запястья и предплечья учеников крепнут достаточно, чтобы удержать тяжесть истинных мечей – катан. Кисти становятся сильнее мечей.