Дети, которые хотят умереть

Уборщики спустились в ров. Белые руки скинули лопату с самурая. С красного низа шара капала кровь. Привидения быстро замотали самураю голову бинтами. Красная струйка прекратила течь по дну ямы. Бездвижное тело переложили на носилки и понесли по склону.

Тяжелые лопаты вокруг вгрызались в грунт, не останавливаясь ни на столовку. Глина, песок, камни летели над головами. Коричневые чешуйки облепили носилки и белые комбинезоны уборщиков, красные бинты самурая усыпала груда земли.

До самой смерти тебе дают выбор: убивать или быть ничтожеством.

Привидения с носилками становились все меньше, меньше, меньше, пока не исчезли за краем обрыва.

Тебе может повезти покататься на качелях в следующей жизни, если только в этой сохранишь великим свой дух. Нельзя сомневаться.

Карай, мсти, не жалей.

Возвращай долг сполна.

Не скупись на смертоносные взмахи.

И награда обязательно придет. Только неясно, на какие качели в итоге ты поместишь зад: оранжевые или кроваво-красные. А это важно?

Раздался звонок. Ученики побросали лопаты.

Весь мир должен тебе.

Забери у должников их жизни, и оскалы голых черепов перестанут отличаться от улыбчивых пухлых лиц живых детей. Для тебя. Трупы усеют дворы, дороги, поля – везде, где ты пройдешь.

Рита встала, сладко потянулась. Для нее безразлично, на чем рисовать. Так и новый ты в непогоду взамен облаков в форме кудрявых детских головок окружишь себя настоящими снятыми с плеч головами.

Внутренний волк поморщился: «Как это по-детски, человек. Не думал взять другую единственную незаменимую мечту всей своей жизни? Например, большой кусок сочной ветчины?»

Тому новому «ты» – великому, с чистым светлым без капли стыда духом – будет плевать, из чего собирать раму качелей: из металла, дерева или человеческих костей. Цель и смерть пойдут вместе рука об руку как лучшие подруги. Ну что, готов перестать быть ничтожеством?

Вместе с потоком учеников Андрей и Рита поднялись из ямы и добрались до крыльца школы за мечами. Окна классов светились мягким неживым светом.

Андрей убрал катану за оби и взглянул на волка во внутренней клетке.

Зверюга, не смей нашептывать больше про черепа и непогоду!

«Кто бы коня ни украл, все равно волк съел, – сказал волк, – и да, правда, непогода – самое кошмарное в твоих фантазиях».

– С кем ты разговариваешь, Сингенин-сан? – спросил Лютин. – Твои губы шевелятся, но слов не слышно.

Все, что мог Андрей, – с укором посмотреть на волка. Зверь свернулся клубком в клетке.

«Не глазей так на меня, – хмыкнул волк. – Это не я разговариваю с говорящим волком».

– Опять шевелит губами! – сказал Лютин. – Колдуешь, что ли, Железногрудый-сан?

Рита сказала:

– Лютин-сан, чем тебя так привлекли губы господина? Явно его рот не для тебя.

Рита улыбнулась. Глаза Глеба сверкнули из-под лохматых бровей.

– Ну, наложница… – начал дайме.

– Правильно, – сказала Рита. – Глаза такого самурая и мужчины, как Лютин-сан, должны смотреть только на женские губы.

Два лохматых куста над глазами Глеба взлетели почти до линии волос. Нижняя челюсть Андрея отвисла.

– Но ты и при моем брате мог только смотреть. Столько времени утекло. Лютин-сан уже восьмиклассник, – сказала Рита. – Не пора ли пойти дальше, Лютин-сан? Не хватит ли просто созерцать?

И Рита шагнула в сторону. Андрей и Глеб оказались друг напротив друга. У каждого катана торчала из-за оби рукояткой навстречу другой.

О сегун, что творится?

Волк приблизил морду к прутьям, принюхался:

«Наложница захотела от тебя подвигов. Не разочаруй».

Амурова незаметно от Лютина держала руку близко к мечу. Нет, не ради подвигов другого. Если кому и надоело просто смотреть, то Рите.

Сегодня Рита впервые испробовала вкус чужой крови. И так скоро захотела еще.

«Заруби слабака, – рычал волк. – Затем возьми Амурову прямо на площади под школьным стягом. Хочу, хочу-у… А-а-ау-у-у-у-у-у!»

Андрей закрыл волка ширмой. Озабоченная псина.

– Неужели Лютин-сан не готов? – спросила Рита, и губы ее растянулись, как кимоно на распялке. – Я ошиблась?

Ты сам видел, как она обратилась в чудовище. Нечего теперь разевать рот, а то волк выбежит.

Рука Глеба потянулась к оби. Зашуршало кимоно на локте и под плечом.

– Лису не понравится, – сказал Султанов. Смуглый самурай, Рябов и Коваль влезли между Андреем и Глебом. Лис со Смирновым и Казаковым куда-то исчезли.

Глеб пожал плечами.

– Амурова-сан впервые подала голос, как помню, – сказал он. – Забавно было узнать, какие мысли бродят в голове у наложницы моего клана.

– Лютин-сан, раз тебе достаточно, я разрешаю дальше смотреть на мои губы, – сказала Рита и облизнулась. Тонкие губы ее вытянулись трубочкой. Розовую мякоть сложило в нежные сахарные складки, влажный бутон заискрился, как кристально чистая роса на солнце.

– Амурова-сан, хватит, – сказал Андрей. – Лютин-сан – мой и твой соклан…

– Но Лису понравится, если я отсеку язык ведьме! – вскричал Глеб.

Дайме и Андрей встали на его пути. Глеб кинулся в сторону, в его руке сверкнул голый клинок. Резко восьмиклассник развернулся. Лезвие опустилось на голову девятиклассника, который как раз наклонялся поднять с земли свой меч.