Дети луны(Смерть на брудершафт. Фильма четвёртая)

- Молодой человек, я умоляю вас! Алиночка государственная преступница, но… это моя девочка! Сберегите её! Она несчастна, она больна! Если с ней что-нибудь…

И не договорил, отвернулся. Подполковника бил кашель.

Вечер того же дня. Наблюдатепьный пункт

Пасмурный августовский вечер. Белесые тени за окном пустой квартиры в конце Большого проспекта на Васильевском острове. Из обстановки только стул да несколько ящиков. В углу большой ворох разноцветной одежды, будто украденной из театральной гримерки: балахоны, широченные блузы, широкополые шляпы, шутовские колпаки, маскарадные личины. Струйка голубого дыма из переполненной пепельницы.

- …Без тебя знаю, что эгофутуристы и декаденты не одно и то же, - огрызнулся князь, взбивая Алексею короткие волосы проволочной щёткой. - Не нужно считать меня солдафоном. Но шушера, которая собирается в этом кабаре, вроде как сама по себе. Не вполне декаденты и враждуют с футуристами. Они называют себя “эпатисты”. Только не спрашивай меня, что это такое и в чём суть. Эпатировать буржуазную публику, наверно, хотят. Кабак действительно оригинальный. Сам увидишь. Разодеты все - парад мертвецов, бунт в сумасшедшем доме.

- Поэтому ты и нарядил меня пугалом?

Из кучи тряпья ротмистр, собственноручно готовивший Романова к внедрению, выбрал хламиду ядовитого жёлтого цвета, штаны в красно-зелёную полоску и мушкетёрскую шляпу с облезлым пером. Оставалось лишь удивляться, откуда в реквизитной Жандармского корпуса взялась подобная дрянь.

- Боюсь, недостаточно. - Козловский смотрел на дело своих рук с сомнением. - Знаешь, что такое дресс-код и фейс-контроль?

- Это когда в дорогом ресторане или клубе встречают по одёжке. Кто неприлично выглядит - от ворот поворот.

- Вот-вот. Только у “Детей Луны” всё шиворот-навыворот… Нет, чего-то не хватает… Саранцев! - крикнул ротмистр в сторону кухни, где сидели филёры. - Сколько у нас времени? Где объект? Донесения были?

Из коридора выглянул старший филёрской группы Саранцев, самый опытный из сотрудников Козловского.

- Только что Зайкин звонил, ваше благородие. С Николаевской набережной. Там близко 4-е почтовое телеграфное отделение, так он догадался с платного телефона позвонить. Говорит, девица сидит, на воду смотрит. Сорок минут уже.

- Никто к ней не подходил?

- Пока нет.

Романов с отвращением потрогал торчащие дыбом волосы.

- Может, зря ты меня уродуешь? Скорее всего у Шаховой встреча с резидентом там, на набережной, и назначена.

- Хорошо бы, конечно. Там его ребята и взяли бы. Только вряд ли. - Козловский вздохнул. - Это у девчонки привычка такая. Вчера тоже, прежде чем в клуб прийти, битый час сидела, на реку смотрела. Да и не дураки немцы устраивать рандеву на открытом месте. Встреча будет в кабаре, это точно… Что бы на тебя ещё такое нацепить?

Он прохромал к реквизиту, стал раскладывать одежду на полу, больше было негде.

Квартиру для проведения операции сняли сегодня и никак не оборудовали, только телефон протянули. Ни мебели, ни черта - хоть в кегли на полу играй. Зато из окна видно клуб “Дети Луны”, унылое здание складского типа. На красном кирпиче фасада большими буквами по-русски и по-немецки начертано:

“Т-во БЕКЕРЪ _ С.-Петербурга - Берлинъ Рояли, пианино, пианолы”

Алёша уже знал, что раньше, до немецких погромов, там действительно находился склад музыкальных инструментов. В столице многие заведения, раньше принадлежавшие германским и австрийским фирмам, теперь сдаются за бесценок.

- Арендный договор заключён полгода назад, на имя владельца кабаре. Про него я тебе ещё не рассказывал…

Времени на подготовку к операции было мало, поэтому экипировку приходилось совмещать с инструктажем и введением в курс дела.

- Это субъект из породы людей, кому сейчас раздолье. Сам знаешь, сколько на Руси-матушке развелось любителей половить стерлядку в мутной воде. Откуда их столько повылазило! Владелец этого вертепа в мирной жизни был антрепренёром и импресарио всяких-разных затей лёгкого жанра. Оперетки, буффонадки, антрепризки и прочее подобное. Подвизался всё больше в глубинке, где публика попроще. Теперь же заделался иностранцем. Уругвайско-подданный. Или парагвайско? Я читал сводку, да запамятовал. В общем, что-то знойное, южноамериканское.

- Правда? - заинтересовался Романов, никогда не видавший живых уругвайцев и тем более парагвайцев. - У них там какой язык - испанский?

- Наверно. Но этот господин вряд ли знает по-испански хоть слово. Он такой же парагваец, как мы с тобой. За месяц, прошедший между выстрелом в Сараеве и объявлением всеобщей мобилизации, кое-кто из жителей Российской империи сообразил поменять подданство. Консулы некоторых нейтральных стран сделали на этом неплохую коммерцию.

- Этот тип стал южноамериканцем, чтобы не идти в армию?

- Разумеется. Одни в окопах гибнут, другие жиреют. Как солдаты говорят: кому война, а кому мать родна.

- А как его зовут?