Дети непогоды

– Ну… Ну тогда давай закурим, что ли…

Хлюпик открыл поясную сумочку, вытащил клочок бумаги и протянул новому знакомому вместе со щепотью табака. Тот, ловко орудуя пальцами, скрутил «козью ногу». Сам Хлюпик набил чилим, чиркнул кресалом, затянулся и дал прикурить Куки. Зеленовласый немедленно закашлялся.

– Ух ты, блин! Крепкий какой!

– Ну, это разве крепкий! – снисходительно усмехнулся Хлюпик. – Вот махорка, которую Деда выращивает, – та да, крепкая. Москитов на лету убивает.

Куки снова затянулся и с уважением посмотрел на Хлюпика.

– Ну табак вы, положим, сами выращиваете. А бумагу откуда берете?

– По-разному… Большой Папа ездит каждый год куда-то и обменивает табак на всякие вещи. Ну и газет привозит на всю деревню. А когда они кончаются, можно старые осиные гнёзда в лесу отыскивать и из них бумагу делать. А вообще-то, у нас папиросками только дети балуются или гультяи всякие, у которых трубок нету… – Тут Хлюпик вновь насупился и замолчал.

– Газеты? – оживился Куки. – А что за газеты?

– Обыкновенные газеты. Жёлтенькие.

– Так вы их что же, не читаете даже? – осторожно спросил Куки.

– Ты опять говоришь как-то странно. Читают книгу. А из газеты только самокрутки крутят.

Куки выглядел совершенно сбитым с толку.

– Слушай, а кто у вас самый главный? В племени, в смысле?

– Папа, конечно! Большой Папа!

– Твой папа? Так ты – сын вождя?

– Нет, не мой. Он… – Хлюпик задумался.

Ему вообще-то ни разу не приходил в голову вопрос, почему Большого Папу все зовут именно так.

– Он ваш вождь?

– Нет…

Ну как объяснишь постороннему, кто такой Большой Папа и за что его все так уважают?! Как расскажешь о живущей по соседству злой ведьме (час пути до покосившейся замшелой избушки; да только кто же в здравом уме туда потащится!), которая проклинала деревеньку смоукеров ежевечерне, фактически уже давно по привычке… Проклятий деревенские не боялись. Да – были, были, говорят, времена, когда смоукеры истошно орали «Воздух!» и проворно прятались в корзины, едва завидев над верхушками деревьев знакомый силуэт. Но с тех пор как Большой Папа однажды авторитетно заявил, что правильному смоукеру всякая аэропакость повредить не может, всё изменилось. Всё-таки нет больше в племени таких, как Большой Папа! Кто ещё смог бы сидеть, невозмутимо покуривая трубочку и только ухмыляясь в ответ на разгневанные вопли, долетавшие с неба?! Перегнида, привыкшая уже к тому, что при её появлении все разбегались и прятались, битый час носилась над посёлком, закладывая виражи над крышей общинного склада и обрушивая страшные свои проклятия на голову Папы. С тех пор вот и уверовали смоукеры во всепобеждающую силу Табачного Духа Никоцианта, вернее, не то чтобы уверовали – скорее, укрепились в вере.

– Он – самый правильный смоукер! – нашёлся, наконец, Хлюпик.

– Вот оно что… Нет, ну надо ж до такого додуматься – жить в корзинках! – с весёлым изумлением вертел головой Куки. – Не могу поверить!

– Чего же тут такого? Правильному смоукеру только в корзине и жить! Удобно, комфортно, и всё всегда под рукой.

– А ежели дождь?

– Подумаешь! У каждой корзины занавесочка есть кожаная, непромокучая. Натянул сверху – и лежи себе, покуривай, пускай дым сквозь плетёную стенку. Хорошо!

– Гм… – Куки задумался.

– А сам ты где жил?

– Много где. Я ведь не сижу на одном месте, а путешествую. А вообще-то, я из Биг Бэби.

– Откуда?

– Из Бэбилона. Или Вавилона, как вы его называете.

– Ну?! – Хлюпик с недоверием уставился на Куки; и в этот самый момент за его спиной раздался голос:

– А пойдите-ка сюда, молодые люди…

Хлюпик вздрогнул и обернулся. В десятке шагов от него стоял Свистоль, главный (и единственный) шаман племени и по совместительству – директор школы, и манил их тонким коричневым пальцем. Юный смоукер сразу почувствовал себя провинившимся. Свистоль обладал таким качеством: вызывать чувство вины у любого своего ученика, пускай даже бывшего. При этом он был совсем не злым и, казалось, искренне переживал, что его неявно, но неизменно стараются избегать.

Хлюпик, понурившись, подошёл к директору.

– Ты не представишь меня своему другу? – вежливо поинтересовался тот.

Хлюпик не знал, как надо «представлять» кого-то: директор тоже иногда говорил непонятными словами. В таких случаях Хлюпик обычно ориентировался на интонацию. Впрочем, Куки с невозмутимым видом уже протягивал Свистолю руку.

– Куки из племени куки. А вы тот самый Большой Папа?

– Нет, что вы. Я всего лишь… – тут он метнул короткий взгляд на Хлюпика, – всего лишь скромный школьный учитель. Не соблаговолишь ли заглянуть ко мне на трубочку табаку?

– Э-э… Вообще-то ваш ученик меня уже угостил, но…

– А мы просто посидим в тенёчке, побеседуем. – И Свистоль увлёк нового знакомого к своему обиталищу.

* * *