Дети Сети

– Не нравится мне вся эта тема, честно говоря, – скептически высказался Вэл, затягиваясь вэйпом.

– Что именно? – спросил я.

– Да сама форма подачи: ходят здоровые быки толпой и порядки свои наводят. Ну че за херня? Еще и позиционируют это все как бескорыстную борьбу за здоровье нации.

– А это что, не так? – вставила Саша.

– Нет, конечно, – низким голосом ответил парень, выдыхая плотное облако, – есть инфа, что они гранты на свою борьбу получают. И не маленькие…

– Ну а что плохого, – не понял я. – О’кей, платят им за это, но деятельность-то общественно полезная, по идее… Не?

– Ага, – сказала моя двоюродная сестра, – ты их видосы смотрел? Прям вот столько пользы для общества несут… Добро и любовь в чистом виде…

– Отсюда – не смотрел… Видел только снятые у вокзалов и торговых центров…

– Сейчас увидишь, – подбодрил меня Вэл и добавил: – на Болотке очень весело обычно. Мы с Сашкой, в общем, ради этого и пришли – вживую весь экшн увидеть, не через камеру.

Я решил подойти поближе к участникам общественного движения и послушать, о чем они договаривались. Судя по громкости голоса главного организатора рейда – невысокого коренастого парня с бородой (на вид я бы дал ему лет двадцать), говорившего достаточно отрывисто и четко, информация не была секретом. Как оказалось, парень объяснял своим соратникам основные правила рейда. Главный посыл заключался в том, что активисты не должны были первыми начинать агрессивные действия и могли только отвечать на таковые, причем исключительно симметрично: если вдруг случалось такое, что кто-то ударил одного из парней, ударить в ответ имел право только сам потерпевший. Но лучше, по словам организатора, было избегать всяческого насилия и исключительно вежливо просить людей не распивать алкоголь и немедленно его утилизировать. Стоявшие вокруг лидера полукругом участники рейда молча слушали и кивали головой. Внешне (и телосложением, и коротко стриженными прическами) вся компания напоминала группировку футбольных фанатов, готовых начать «силовую акцию» против болельщиков другого клуба. Через несколько минут вводного инструктажа парни всей группой в пятнадцать человек двинулись в глубь парка. Рейд начался.

Мы с Сашей и Вэлом шли метрах в десяти позади активистов, рядом с нами двигался парень с камерой, снимавший общий план процессии, еще одна рука с камерой была поднята прямо в центре импровизированной «фаланги», фиксируя, очевидно, ближний план происходящего. Люди вокруг обеспокоенно оглядывались и на некоторое время даже переставали играть на гитарах и показывать свои фокусы с огнем. Первые не особо многочисленные компании, к которым подходил отряд активистов, с легкостью соглашались утилизировать спиртное, очевидно, опасаясь развития конфликтных ситуаций. Надо признать, парни действительно обращались к распивающим вежливо и не вырывали бутылки и стаканчики у них из рук. По крайней мере, пока. Мне снова вспомнился 2007-й на Пушке. Интересно, почему тогда не было подобных «общественных движений»? Неужели все дело в YouTube, и если бы из всего этого не делали в итоге хорошо смонтированный ролик, набирающий сотни тысяч просмотров, то никому это все не пришло бы в голову? С другой стороны, по моим воспоминаниям, на Пушкинской никогда не было такого повального распития алкоголя, мы приходили туда в первую очередь ради общения по интересам. Или, опять же, так кажется сейчас, когда мозг уже переписал старые воспоминания и подает их в совсем ином ключе? Трудно сказать… Наверное, лучше все-таки не сравнивать эпохи и события – у каждого времени свои герои.

Пока у активистов не было много работы, Правый отстал от основной группы и присоединился к нам.

– Ну что, это вам не бухать на вписке? – обратился он к ребятам. – Вот, хоть в чем-то полезном поучаствуете…

– А нам заплатят за это так же, как вам? – улыбаясь, спросил его Вэл.

– Да ну тебя, – махнул рукой Правый и повернулся ко мне. – Есть вопросы? Могу сказать пару слов, пока все спокойно идет.

– Вопрос про деньги, пожалуй, действительно актуален, – сказал я, подумав. – В том смысле, что… это правда, что на ваше движение выделяются правительственные гранты? Ну, или какие там…

Правый нахмурился и раздраженно коротко глянул на Вэла, а ответил только спустя полминуты:

– Эту тему я даже обсуждать не буду.

Тут несколько оживилась Саша.

– Потому что ответ – да? Или потому что ответ – нет?

Правый громко вздохнул и ничего не сказал. Еще через несколько секунд он снова обратился ко мне:

– Еще вопросы будут? Или на этом все?

Я подумал о том, что бы мне хотелось у него узнать. С ходу на ум приходил только интерес о мотивации.

– Почему ты этим занимаешься?

– Вот это как раз легко, – сразу ответил мне Правый. – Меняю общество. Стремлюсь улучшить жизнь.

– Даже если общество не хочет меняться?

– А когда оно само этого захочет? Тут в любом случае внешняя сила нужна. Людям дай волю – они будут бухать и под забором валяться, так что…