Дети Солнца

  Таким образом, Уолтон вдруг угодил в центр всеобщего осуждения. Но, как это ни странно, казалось, будто ему нет совершенно никакого дела до мнения окружающих. К счастью, доктору досталось богатое наследство, и поэтому существование его не зависело всецело от академической должности. Так что, совершенно незатронутый бурей, которую он сам и поднял, Уолтон невозмутимо продолжил свои изыскания, проводя уйму времени в небольшой лаборатории, располагавшейся на заднем дворе его дома.

  Свое жилище - огромный, старомодный, беспорядочно выстроенный особняк - Уолтон получил по наследству. Некогда этот дом возвышался посреди поместья, однако теперь стоял в современном пригороде в окружении аккуратненьких бунгало. Позади особняка находилось маленькое кирпичное строение, внутри которого и была оборудована лаборатория. По общему мнению (хотя доктор не сделал после своего доклада ни одного заявления), в той лаборатории он сейчас и трудился, проверяя на практике свою теорию. Наверняка, впрочем, утверждать не мог никто: из всех немногочисленных друзей Уолтона в лабораторию допускался лишь один человек.

  Почетной привилегией обладал молодой врач по имени Стюарт Оуэн, который только что вернулся в город после целого месяца отсутствия и горел желанием поподробнее разузнать о заваренной Уолтоном каше. Поэтому сразу по приезде он поспешил в гости к другу, чтобы выяснить детали скандала.

  Когда двое друзей вошли в главную комнату лабораторного здания, трудившийся там мужчина поднялся из-за стола и подошел к ним поздороваться. Это был Бриллинг, помощник Уолтона, - тихий молодой человек с крючковатым носом и тонкими губами. Буркнув несколько приветственных слов, он поспешил вернуться к работе. Оуэн же воспользовался случаем утолить свое любопытство.

  - Та затея с эволюцией, - начал он, - ты ведь все это не всерьез, Уолтон? Я читал отчеты о твоей лекции в газетах. На самом деле ты ни над чем подобным не работаешь, правда?

  - Нет, тут я вполне серьезен, - заверил Уолтон друга. - Бриллинг и я уже около двух лет бьемся над решением данной проблемы.

  На лице Оуэна отразилось удивление.

  - Но, старина, - возмутился он, - это же смешно. Ускорить эволюцию... Тебе в этом не преуспеть. Никогда!

  Уолтон мягко улыбнулся, многозначительно переглянулся с помощником, и негромко произнес:

  - И все-таки, у меня получилось.

  Оуэн с изумлением воззрился на доктора, а тот продолжил:

  - Полагаю, тебе можно доверять? Я хочу на время сохранить все в тайне.

  Молодой человек быстро кивнул, и Уолтон подвел его к длинному верстаку.

  - Что ж, взгляни-ка сюда, - сказал ученый.

  Стол был плотно заставлен электрическим оборудованием, а сбоку, на свободном пятачке, примостился небольшой цилиндрический футляр из черного диэлектрического материала. Верх коробки усеивало множество маленьких никелированных переключателей; дюжина проводов соединяла устройство с электроприборами на верстаке. Положив руку на коробку, Уолтон заметил:

  - Плод целого года трудов. Сей небольшой аппарат, Оуэн, способен вырабатывать искусственные лучи Гарнера, во много раз более интенсивные, чем естественное излучение. Он достаточно мощный, чтобы воздействовать на все внутри комнаты, и может перебросить любое присутствующее здесь живое существо на многие века вперед в эволюционном развитии. Внутри корпуса находится сочетание радиоактивных элементов, испускающих особое химическое излучение, которое, ко всему прочему, изменяется и подстраивается, минуя череду компактных, но мощных электромагнитов.

  Оуэн с сомнением разглядывал черный цилиндр, а потому Уолтон сказал:

  - Видимо, придется убеждать тебя по-другому.

  Он подал знак Бриллингу, и тот, выйдя из комнаты, через несколько минут вернулся с живой курицей.

  Опустив птицу на пол под верстаком, Уолтон достал из выдвижного ящика три узкие подушки из серой ткани: одну он вручил Оуэну, вторую - Бриллингу, а третью оставил себе. Врач крутил в руках подушечку, озадаченный ее неожиданным весом, и Уолтон пояснил:

  - Это твоя защита, Оуэн, - она оградит от излучения. Повяжи ее вокруг тела так, чтобы прикрыть позвоночник, и лучи никоим образом не повлияют на тебя. Они не могут пробиться через прослойку металлической фольги внутри накладок, и таким образом жизненно важные нервные узлы находятся вне опасности.

  Оуэн неловко напялил защиту, и удовлетворенный Уолтон воскликнул:

  - А теперь смотри!

  Биолог потянулся к черной коробке, щелкнул крошечным выключателем и, отступив, показал на курицу.

  Оуэн взглянул - и ахнул от изумления. Курица менялась - менялась прямо на глазах... Крылья становились все меньше и меньше - усохли и пропали; перья поредели и тоже исчезли без следа. Птица потеряла в размерах, уменьшилась, сжалась и вряд ли была теперь крупнее малиновки. Затем она упала замертво - сморщенный комочек кожи и костей. Оуэн поднял глаза и наткнулся на веселый взгляд Уолтона.

  - Понял? - спросил доктор, щелкнув тумблером. - Только что перед тобой промелькнуло все будущее этого биологического вида; за несколько минут ты узрел изменения, на которые уйдет несколько последующих столетий.