Дети Солнца (СИ)

С тех пор как указ императора даровал ноблессам, принявшим посвящение в храме Солнца, право занимать чиновничьи и военные должности, для прилипал вроде Флавия открылись новые горизонты. Указ был логичен: посвященный, приобщившийся к силе божества, становится полубогом, и человеческие обычаи его только стесняют. Дети Солнца свободно выбирают себе пол, внешность и прочие физические данные. Магда за свои семьдесят лет дважды становилась мужчиной. Флавий при желании, промучившись пару-тройку месяцев, мог бы метаморфировать в женщину с полным набором всего, что женщине причитается.

Флавий готов был подняться за счет любовницы, но делить любовницу с патроном — совсем другое дело. Отобрать Магду у Растуса Флавий не мог, не мог и бросить. Оставалось последовать совету жреца.

Магда сидела за столом, сервированным стопкой донесений и початой бутылкой. Сосредоточенно читала, наматывая русый локон на палец. Флавий с удовлетворением заметил нездоровую бледность, тени под глазами. Не один он мучился эти дни.

Он снял накидку и улегся на кровать, заложил ногу за ногу — ни дать ни взять одалиска. Пора уже быть честным с собой: для Магды он прежде всего красивая игрушка. Молодой страстный любовник. Хотя она и в семьдесят хороша: гибкая, сильная, гладкая. От зрелости только четкость, определенность черт да умный холодноватый взгляд. Посвященные нобили живут долго, очень долго.

— Плохие новости?

— Я устала, — пожаловалась Магда. — А новости — да, скверные. Жрецам Чары представили доказательства, что Растус замышляет их предать, как только разберется с Ансельмом. Растуса вызвали к храму держать ответ перед народом Чары.

Флавий покачал головой. Всё развивается так, как он и боялся: либертины, получается, оказались в двойной осаде: воинов империи под предводительством Ансельма и горожан Чары, для которых воля их жрецов — закон.

— Доказательства представили разведчики Ансельма? — спросил он.

Магда кивнула:

— Ансельм играет нечестно. Сам понимаешь, достаточно подать факты в удобном свете — и вот ты уже представил противника настоящим демоном.

— Растус очень рискует. Ты едешь с ним?

— Обязательно. Чем больше там будет народу, тем лучше. Я очень боюсь, что это ловушка.

Флавий тоже боялся. Завтра у храма может случиться что угодно. А если Магду убьют? Сидела бы она лучше в крепости, занималась делами снабжения. Но Флавий не имел права указывать ей, что делать, — и очень об этом жалел.

Он начал развязывать ворот рубашки.

— Я-асно. Сколько у тебя забот. Не до меня, да?

Магда открыла рот с явным намерением отчитать за наглость, но осеклась, потому что Флавий снял с руки браслет-змейку и положил на покрывало.

— Три дня я пытался понять, что происходит. Зачем ты возвращаешься к Растусу? Тебе стало скучно?

Во взгляде Магды ему померещилась жалость, но голос ее звучал твердо:

— Наверное. Думай, что хочешь. Только оставь уже меня в покое. Я устала, Флавий.

— Устала от меня? Магда! Мы же друг от друга никуда не денемся. Я не понимаю, почему ты это сделала. И сержусь. Но я не хочу, чтобы ты наказывала себя. Тебе ведь тоже плохо. Я люблю тебя, Магда.

Она опустила голову, рассеянно коснулась своих волос, дрогнула губами.

— Я тосковал по тебе. Я чуть с ума не сошел! Думал, как же мы будем… порознь.

Магда зажмурилась.

Если бы это была неопытная, слабая, нуждающаяся в покровительстве женщина, Флавий схватил бы ее за плечи, покрывая лицо и шею поцелуями. Но поскольку Магда была старше на сорок лет, поскольку она дважды меняла пол и по одному ее слову Флавия могли отправить на виселицу, он… схватил ее за плечи и покрыл лицо поцелуями. А что ему оставалось?

Она всхлипывала, пока он осторожно, шаг за шагом, вел ее к кровати.

— Я думала, ты не…

— А я — да, — шептал он, лаская ее. — Я приму любое твое решение. Только прошу: в следующий раз не отстраняйся. Давай мы все будем решать вместе?

Они медлили над кроватью, как над пропастью. Магда говорила поспешно, словно каждое слово ее жгло.

— Я не хочу тебя унижать. Послушай, Растусу нужна моя поддержка. Очень нужна. Если ты думаешь, что я получаю удовольствие от связи с ним… Просто знай: он вымещает на мне всё, что накопилось. Каждая ночь — как драка.

— Брось, — отвечал Флавий. — Неужели думаешь, я сам не чувствую? Каждый раз, каждую ночь. Мне больно за тебя. Мне больно — как тебе. Но ведь если у нас одна душа, одна плоть — и трудности у нас должны быть общие, верно? Один нексум платит за другого — без этого никуда. Пусть это будет нашим законом, Магда. Мне только нужно знать, за что ты расплатилась мной?

Она долго смотрела ему в лицо, потом высвободилась из объятий и подняла браслет.

— Больше не снимай.

Он улыбнулся, принимая змейку из ее рук.

— Я бы не смог уйти от тебя. Даже если бы хотел. Но почему ты пытаешься уйти? Да еще таким способом! Не надо, Магда. Нам никуда друг от друга не деться.