Детям до шестнадцати

Саня вспомнил, как на прошлой неделе в гимназии поздравляли Антонину Алексеевну, той как раз исполнилось пятьдесят. От каждого класса надо было писать поздравление, и в их седьмом «б» это поручили Даше Снегирёвой: Елеша заявила, что у неё лучший почерк, да и неплохой литературный слог. А он тогда ещё подумал, что хорошо классная не вспомнила про Лиску. Незачем лишний раз привлекать к ней враждебное внимание. Впрочем, может, как раз потому Елеша и не вспомнила.

Всё ведь было почти по-прежнему. Ну ладно, на доске жабу рисовать перестали, кваканье на уроках не включали, но мелкие пакости продолжали устраивать. Кто-то ежедневно скидывал Лизину куртку с вешалки в раздевалке, кто-то подсовывал ей записочки, которые она не разворачивая выкидывала в корзину для мусора, кто-то после уроков орал ей вслед «Жа-ба! Жа-ба!» И это только то, что Саня видел. А сколько, наверное, творится вне школы! И телефонные звонки, о которых она рассказывала, и что-то, о чём Лягушкина не говорила даже ему. Наверняка ведь есть это «что-то»! Со Снегирей станется!

А вот ему было полегче. Бойкот продолжался, но теперь уже – без подлянок. Не выкидывали в окно рюкзак, не развивали на уроках тему лаптей и уж тем более не нападали после школы. Сане даже временами казалось, что семибэшники его малость побаиваются. Будто он какой-то заразный, и поэтому лучше держаться подальше. Единственный, кто с ним общался, это Петька Репейников, да и тот – исключительно во вконтакте или по мобильному. На людях – трусил.

– Ты какое варенье хочешь, малиновое или черничное? – прервал его мысли Дима.

Следовало, конечно, проявить вежливость и интеллигентность, как учила мама, и сказать: «Благодарю, мне что-то не хочется сладкого». Но раз уж предложили чувствовать себя как дома…

– И такого, и такого, – честно ответил Саня.

– Айн момент! – Дима полез в кухонный шкафчик, выставил две банки, розеточки, ложечки. – Чай сейчас закипит. Ну, как настроение? Готов приступить к учёбе?

– Готов! – Саня изобразил голосом бодрость. – Конечно!

Насчёт настроения отвечать не стал, настроение было так себе. Не как вчера, конечно, вчера оно лежало ниже плинтуса, но и сейчас внутри хлюпало.

Другой бы на его месте радовался. Ещё бы, отделался лёгким испугом. Когда днём он пришёл из школы, мама не кричала на него, не пугала всякими карами. И даже не объявила бойкот – спокойно спрашивала, с чем он будет котлеты, с макаронами или картошкой, что было в школе, что надо следует купить по дороге в сад. Но что-то случилось с её голосом, из него исчезло тёпло. Причём сменилось не механическим холодом, как недавно у папы, а каким-то затаённым страхом. Так бывает, когда болит зуб, и боишься лишний раз коснуться его языком. Она старательно делала вид, что всё как обычно, как раньше, но Саня понимал: ничего уже не будет как раньше. Что-то разбилось, и виноват в этом только он.

Конечно, пришлось звонить Диме, извиняться, что встреча отменяется, что ему нужно в пять забирать брата из детсада, а потом сразу домой, причём дома ещё не факт, что отпустят гулять.

– Натворил что-то? – правильно понял его интонацию Дима. – Ладно, бывает, дай тогда знать, как сможешь. Только ты это… помни, о чём я тебе говорил. Сам не пытайся ничего…

Папиного прихода он ждал с нетерпением. Пусть уж поскорее всё случится, пусть что угодно будет, только не эта вязкая, серая неопределённость, которая грызёт изнутри. Ничем не хотелось заниматься – ни гонять «С.Т.А.Л.К.Е.Р. а», ни слушать музыку, ни, тем более, делать уроки. Правда, их-то он как раз сделал, потому что валяться на диване было ещё противнее.

Папа пришёл уже после девяти, когда Мишку загнали сперва мыться, потом спать.

– А почему мутанты тебя не съели? – первое, что спросил Мишка, когда Саня повёл его из сада домой. В одной руке – пакет с продуктами, в другой – маленькая тёплая ладошка.

– Потому что их не существует, – хмуро ответил он. – Это я просто шутил про них раньше.

– Существуют, существуют! – горячо возразил Мишка. И внушительно добавил: – Уж мне ли не знать!

Вот где он подцепил эту фразу? У воспиталок, небось.

Пока папа умывался, ужинал, Саня сидел в «детской». Сперва читал засыпающему Мишке «Волшебника Изумрудного города» – как раз то место, где Элли встретила трусливого льва. Именно таким львом он себя и ощущал. Во рту было сухо, а ладони потели. Потом, когда Мишка отрубился, он включил ноутбук и загрузил вконтакте. Пришло сообщение от Женьки – у них там, в Краснодаре, были очередные соревнования, и Женька занял второе место. Пришло сообщение от Петьки Репейникова: «У меня радостная новость: я отключил Выжигатель! Сам! Без читов!» Саня лишь хмыкнул: ему бы Петькины проблемы. Пришла похабная картинка от какого-то Птеродактиля, которого отродясь не было у Сани в друзьях. Похоже, опять снегирёвские пакости… или просто какой-то урод спамит всех подряд. А он ещё убеждал Мишку, что мутантов не бывает! Вот, пожалуйста!

Наконец свершилось. Папа осторожно заглянул в «детскую» и поманил Саню пальцем.