Децимация

– Ну вот, скоро принесут поесть. Я так рад, что увидел тебя, Сережа, так рад! – взволнованно произнес Аркадий, забыв, что перед этим с братом был не совсем приятный разговор. – Расскажи мне, где воевал, что делал? Ты ведь был в Луганске, – и, увидев утвердительный наклон головы Сергея, продолжил: – Как там мама, отец, братья? Я так давно их не видел.

Теплое, родственное чувство наполнило душу Сергея, и он кратко, а где подробней стал рассказывать брату о своей жизни в последний год. Единственно, что он пропустил – это отношения с Полиной. Закончив рассказ о своей жизни, Сергей, в свою очередь, спросил Аркадия:

– Ну, а теперь расскажи о себе: как и чем живешь?

Аркадий тоже кратко рассказал, как он живет. Учится в консерватории, но пока временно, занятия отменили, где работает. Но тоже, как и Сергей, не стал говорить о Тане Костецкой. Пришла Арина и на подносе принесла еду. Извинившись, что собрала немного, пояснила:

– А колбаску с сыром взяла у хозяина. Не обеднеет. Хотя им сейчас тоже тяжеловато живется. Я сказала Тане о приходе твоего брата, она обещала подойти позже.

Арина расставила на столе тарелки и рюмки и вышла. Аркадий успел крикнуть ей вслед, чтобы и она зашла, как управится с делами. Аркадий достал из старенького, облезлого буфета начатую бутылку ликера «Жен Перно» и, извинившись перед братом, сказал, что другого у него нет. Разлив ликер в рюмки, Аркадий произнес вместо тоста:

– За встречу. И чтобы встречались мы чаще.

Сергей выпил сладкую, и от того противно пахнущую алкоголем жидкость, и быстро закусил. Аркадий наоборот – медленно, со смаком, маленькими глотками, задерживая во рту пряный густой аромат, выпил свою рюмку ликера. Потом сразу же налил еще по одной, сказав, что, видимо, рюмка мала, и предложил выпить еще. Сергею на этот раз вкус показался приятнее. А Аркадий, пригубив, отставил в сторону.

– Почему не пьешь? – спросил Сергей.

– Мне сегодня много нельзя. У меня сеанс.

– Какой сеанс? – не понял вначале Сергей.

– Я сегодня вечером играю в кино. Я ж тебе говорил, что мне приходится работать тапером или музыкальным иллюстратором. Омузычиваю фильмы. Я тебя приглашаю в синематограф, – послушаешь, как я играю. Пойдешь?

– Угу. А ты можешь мне сыграть что-нибудь прямо сейчас?

– Конечно.

Аркадий подошел к фортепиано, медленно и осторожно открыл крышку, как человек, дорожащей своей вещью, сел на стул и немного призадумался. Что играть? Классическую. Брат может не понять. Народную? Некрасиво, брат их знал достаточно много. Ресторанную, кафешантанную? И Аркадий взял аккорды, интерпретируя цыганские напевы. Размягченный ликером, Сергей с удовольствием слушал приятную мелодию.

Без стука отворилась дверь, и вошли Арина и Таня. Аркадий, увидев их, бросил играть, встал и склонил голову, приветствуя их таким образом. Сергей на «Здравствуйте» Татьяны, ответил так же, и хотел было протянуть руку, но сдержался, увидев, что этого не делает брат. Аркадий пригласил женщин к столу.

– Знакомьтесь. Мой брат Сергей, старший… я следом за ним родился. А это, – представил он Сергею гостей, – Татьяна Антоновна, дочь хозяина дома и моего учителя. И тетя Арина, ты с ней уже знаком.

– Мы, Аркадий, услышали звуки музыки и решите с няней прийти, – смущенно произнесла Таня. – Ты не будешь возражать, если мы поприсутствуем и послушаем музыку?

– Конечно же нет! – торопливо ответил Аркадий. – У меня еще есть время. У меня почти два часа до начала сеанса. Садитесь к столу.

– А брат не возражает?

– Нет-нет. Мы с Аркашей и так о многом поговорили. А его музыка хорошая.

Таня улыбнулась, услышав такую оценку исполнения. Все уселись за столик, вплотную друг с другом – места было мало, и Аркадий, достав новые рюмки, налил в них ликер. Таня, не скрывая заинтересованности, разглядывала Сергея, и Аркадий почувствовал ревность. Она немного отпила, Арина пригубила для вида, как и Аркадий, а Сергей одним глотком проглотил все и также открыто посмотрел на Таню. Она смущенно отвела глаза: «Зачем я так бесцеремонно на него смотрю? Потому что он солдат!» и спросила:

– А где вы воевали? На каких фронтах?

– Только на Западном и Юго-Западном, – по-военному четко ответил Сергей. – После ранения был в госпитале в Екатеринославле и там же в запасном полку.

– Не с самого начала войны воюете?

– Нет, тогда я был еще несовершеннолетний. Меня таким же в шестнадцатом году и забрали в армию, за нарушение порядка в Луганске.

– Вы, конечно, не бывали в Пруссии, Польше… на Мазурских болотах в начале войны. Вы еще просто молоды, – она так задумчиво и открыто смотрела на него, что Сергею стало не по себе.

– Мне уже двадцать два года. И как я сказал, меня взяли на фронт до призывного возраста, – Сергей повторил это почти с вызовом, задетый замечанием, что он молодой.

– Так вы были ранены… – Таня печально глядела на Сергея, чувствуя, как ее охватывает уважительное отношение к этому солдату. – Расскажите: как там, на фронте? Я знаю, что там страшно, но как погибают люди?