Детская библиотека. Том 91

Денщик был доволен собой — опять ему удалось обнаружить ниточку, которая может привести к разгадке хоть не всей тайны, но части ее. Так по кусочкам, глядишь, картинка и сложится, и он, Егорка, в сем сурьезном сыскном деле опять немаловажной фигурой окажется. А ему только того и надобно, ведь не простой же он какой-то служка, а весомый человек — состоит при экспедиторе Тайной канцелярии!

— Как кричал? — спросил Самойлов.

— Ну как-как… Криком!

— На кого?

— Так, говорят, как он в гнев приходил, все разбегались, кто куда. Посему неведомо. Только потом потребовал к себе гонца и послал за поверенным.

Да уж, деталь, выведанная Егоркой, оказалась весьма значимой. Понять бы только, что она значит. И Иван снова углубился в размышления.

Глава 5,

в которой нашему герою и позавтракать толком не пришлось

Следующее утро выдалось совершенно не траурным, солнце настойчиво било в окно и придавало комнатам и лицам совсем иное выражение. Иван вошел в столовую и заметил, что вчерашнее напряжение спало.

— Утро доброе! — поприветствовал он семейство. Однако за столом по-прежнему царило молчание.

Лишь Павлуша ответил улыбкой тайному дознавателю. Самойлов занял место во главе стола и приступил к завтраку.

— Тетушка! — вдруг раздалось за столом. — Что вы делаете?! — Глебов упрек заставил Федосью Васильевну застыть с куском бисквита в руках.

— А что я делаю? — удивилась старуха.

— Вы же едите бисквит с тараканами!

— Как с тараканами?! — воскликнула барыня и принялась брезгливо рассматривать кусок, который только что готова была употребить в пищу.

Павел прыснул, и даже Полина не удержалась от улыбки. Не было за столом Якова Петровича, а потому некому оказалось указать Глебу на его грубость.

— Голубчик, это правда? — обратилась старушка к дознавателю из столицы. — У меня в булке таракан?

— Да нет, сударыня, вам показалось, это изюм. — успокоил ее Иван.

Новый персонаж появился в столовой — секретарь нес на подносе утреннюю почту для барышни. Самойлову думалось, что одного его объяснения, данного вчера, было бы достаточно для того, чтобы юный канцелярист понял, что и мышь в доме не может проскользнуть без его, Ивана, ведома. Что ж, если надо повторить, то он может и повторить:

— Милейший, — обратился он к секретарю. — Позвольте письма сюда. Сударыня, вы не будете возражать, если корреспонденцию сначала посмотрю я?

— Конечно, сударь, — с плохо скрываемым раздражением отозвалась Полина.

Матвей направился к Самойлову, учтиво склонился и протянул ему поднос. Тот кивком поблагодарил секретаря за усердие.

— Я так и думала, что это изюм, — сделала окончательный вывод Федосья Васильевна, решившись, наконец, откусить от злосчастного пирога. — Опять ты, негодник, издевался над бабкой! — покачала она головой.

Глеб между тем остался весьма доволен своим остроумием — великовозрастный балбес сиял, как начищенный самовар.

— Кстати, где твой отец? Надо его разбудить, — забеспокоилась тетушка.

— Матвей Андреевич, — обратилась Полина к секретарю, — пригласите Якова Петровича к столу.

Тот слегка поклонился и вышел.

— Ну, любезный, — обратилась Федосья Васильевна к тайному сыщику, который вот уже второй день и сам квартирует в доме покойного брата, и всех заставляет задерживаться в гостях дольше положенного, — вам удалось найти, кто украл завещание?

— Пока нет, но с вашей помощью надеюсь найти, вы же. не против?

Глеб заливисто расхохотался и сквозь смех произнес:

— А кто здесь может быть против? — он обвел собравшихся взглядом.

Действительно, вроде бы все заинтересованы в скором решении дела, но никакой помощи следствию не оказывают, молчат, подробностей не сообщают, а Яков Петрович так вообще к завтраку появляться не желает. Вместо него вон снова секретарь возник на пороге. Правда, что-то в его лице подсказало Самойлову, что не все так гладко и новый погожий день грозит обернуться очередной историей. Матвей, несмотря на сделанные неоднократно внушения, направился к Полине и шепнул ей на ухо несколько слов. Девушка нервно вскочила и выбежала из комнаты. Все бросились следом. В столовой осталась лишь старуха.

— Куда вы все ушли? В чем дело?! — беспомощно посмотрела она на дверь, а потом вновь принялась разглядывать бисквит, который в это утро заставил ее поволноваться.

Но что ее волнение в сравнении с тем потрясением, что испытали вошедшие в спальню Якова Петровича?! Старик как будто безмятежно лежал в кровати, но едва Иван откинул плотные гардины и солнечный свет озарил морщинистое лицо, все увидели, что глаза старика открыты, да только ничего уже не выражают.

Самойлов отыскал среди толпившихся в дверях слуг Егорку и приказал:

— Срочно за лекарем!

Матвей, оказавшийся у изголовья кровати, скептически усмехнулся:

— Вы хотите его воскресить?

— Нет, — тихо, но твердо ответил Самойлов, — но я хочу знать причину его смерти.

Лекарь приехал к обеду, осмотрел труп и вынес вердикт:

— Похоже, сердце не выдержало.

— Не выдержало чего? — поинтересовался Самойлов.