Детский мир

Почему никто не озаботился вопросом, где её взять? Почему так уверены в смерти Арсения, что уже начинают делить шкуру неубитого медведя? Скотство. Какое скотство вокруг. И я думала, что смогу убежать от такой жизни? Я надеялась, что здесь всё по-другому? Дура, какая же я наивная дура! По-другому бывает только в моём изнеженном воображении.

– Убью тебя! – не подозревая о моих внутренних терзаниях, прорычал Северов и, сжав кулаки, надвинулся на Зверя. Мальчишка не испугался, он шагнул в сторону, оттесняя меня плечом, и пробормотал:

– Вот только бы пообзываться…

– Самодур! Несобранный, неорганизованный…

– Это уже переходит все… – Зверёныш тряхнул головой, убирая чёлку с глаз, и Север воспользовался тем, что мальчишка отвлёкся, чтобы мазнуть кулаком по его челюсти. Именно мазнуть, потому что болезнь, очевидно, основательно подточила силы парня, но этого всё равно хватило, чтобы Зверь пошатнулся и почти потерял равновесие.

– Арсений! – испуганно вскрикнула я, когда Север занёс руку для второго удара, – Что ты делаешь?

Не задумываясь над тем, какие последствия могут быть у моих действий, я выскочила вперёд, отталкивая своего незадачливого защитника к дверям.

– Что с тобой?

И тогда он посмотрел на меня. Увидел. Слегка ошалевший, неуверенный, тоскующий, удивлённый и совсем-совсем не безумный. Вот какой он был. А ещё такой потерянный, что я невольно всхлипнула:

– Ты же не сошёл с ума? Скажи, что нет…

Северов потянулся ко мне дрожащими пальцами, недоверчиво погладил скулу, очертил брови, провёл по носу, задержавшись на миг на его кончике, скользнул на губы, почти невесомо прошёлся по подбородку и замер в ямочке между ключицами.

– Теперь уже не уверен, – прохрипел он, а мне понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, о чём я его спрашивала. Губы сами сложились в радостную улыбку, когда в кофейных глазах растерянность постепенно сменилась счастливым узнаванием. Сердце бухало как ненормальное, почти оглушая меня своим грохотом.

– Ёлка, – громкий шёпот за моей спиной на секунду вырвал из эйфории. – Ты уверена, что…

– Уйди, – я даже не глянула на Зверёныша, потому что не было сил оторваться от глаз напротив.

– Уйди, – послушно повторил за мной Арсений и вдруг рассмеялся, откинув голову назад, а я немедленно прилипла взглядом к его горлу, к кадыку, который двигался под туго натянутой кожей, и тут же вспомнились все сны, терзавшие меня последний месяц, а рот наполнился вязкой слюной. – Уйди, зараза.

– Ты в себе? – Зверь с самоубийственным упрямством отказывался оставлять нас наедине, но Северов не разозлился, как это было минуту назад, а только внимательно посмотрел на мальчишку и почти спокойным, разве что немного усталым голосом произнёс:

– Я с тобой потом разберусь. А прямо сейчас исчезни, будь человеком!

– А что сразу разберусь-то? – недовольно проворчал Зверь, не упуская возможности оставить за собой последнее слово. – И я, между прочим, не слышал, чтобы Ёлка…

Я оглянулась через плечо, почувствовав себя осиротевшей уже от того, что была вынуждена отвести взгляд от Севера, и прошептала:

– Пожалуйста.

Негромко скрипнула дверь, и в тот же миг Арсений меня порывисто обнял, уткнулся лицом в основание шеи и громко втянул в себя воздух, будто впитывая мой запах.

На минуту меня захлестнула паника. Я же потная, грязная с дороги. И платье мне велико, а волосы вообще на птичье гнездо похожи. И палёным, наверное, до сих пор воняют…

Проклятье, о чём я только думаю!

Разве об этом надо думать, когда он смотрит так жарко, когда пальцами рисует на коже загадочные иероглифы и дышит, дышит, снова дышит мной… И прожигая насквозь расширившимися на всю радужку зрачками, медленно-медленно слизывает запах моего тела со своих губ…

В мозгу ядерным грибом взрываются все мысли, оставляя за собой лишь одно желание: двумя руками обвить сильную шею, прижаться к ней носом в ответной ласке и, не зная, куда деться от внезапно накатившего смущения, пролепетать:

– У меня новая причёска.

И не успела я закончить предложение, как Северов сгрёб в тугие горсти волосы на моём затылке и несильно потянул вниз, заставляя меня откинуть голову назад.

– Причёска? Чуть больше суток я живу в уверенности, что ты мертва, – прохрипел он и прикрыл глаза, словно держать их открытыми вдруг стало неимоверно сложно. – Дай мне минутку, чтобы привыкнуть к тому, что ты здесь, а потом мы обо всём поговорим. Давно надо было…

Он вдруг пошатнулся, негромко выругавшись, и я поспешила поддержать его, обняв за талию.

– Прости, я слегка не в форме… – извиняющимся тоном.

– С ума сошёл, – проворчала я и, пользуясь тем, что Арсений не смотрит, поплевала через левое плечо и три раза стукнула себе по голове. Чем чёрт не шутит!

С того момента, как мы вошли в комнату, парень стал ещё бледнее. Поэтому целую минуту мы потратили на то, чтобы добраться до дивана, где Северов упал на подушку. Видимо, закончилось действие адреналина, который выпрыснуло в его кровь, когда Зверь вошёл в комнату. Не забыть бы узнать причины такой неадекватной реакции… И откуда пришли известия о моей смерти.

– Побудешь со мной?.. Голова кружится.