Детство без Интернета

Как-то раз, перед выходными, учителя предложили нам за следующую неделю что-то сделать своими руками и принести поделки в школу. Я целый день, забыв про гулянку и игры, слонялся по дому приглядываясь ко всему, выходил во двор к поленнице и долго перебирал без всякой мысли сосновые поленья, пытаясь придумать, что из них можно вырезать. Потом тихонько забрался в мастерскую деда и минут десять задумчиво рассматривал его инструменты. Но всё равно никак не мог решить – что же сделать? Вечером, моё отрешённое от всего шатанье не прошло мимо отца и он, остановив меня, спросил о причине. Пришлось покаянно признаться в своём бестолковизме и отсутствия всякой светлой мысли насчёт поделки. Отец слегка посмеялся, но потом тоже задумался и весьма крепко, а затем встрепенувшись весело предложил: – А давай-ка, Борька, мы нашу улицу сделаем…

Мой друг Володя Золин

Мой друг Вовка Золин на фоне школы

Я даже глаза вылупил в изумлении – Как это улицу сделать!?

А отец уже загорелся этой идеей: – Так… Сиди дома, я сейчас на работу сгоняю и будем делать улицу…, – накинул шинель, шапку и умчался в Зону.

А через час, запустив клубы морозного пара, влетел в дом, держа в руках несколько рулонов ватманских листов. Разделся и сразу за стол, куда позвал и меня: – Борька, смотри…, – начал карандашом чертить линии.

– Вот гляди…, рисую нашу улицу, – и провёл две линии, – вот наш дом, вот дом твоего другана Вовки, а вот соседский с нами дом…

На ватмане смелым росчерком появились три квадратика и отец на несколько секунд задумался, потом решительно взял стирательную резинку: – Нет…, дом соседей надо чуть дальше нарисовать, а то у нас огород не влезет. И вот следующий дом мы нарисуем вот здесь, а этот вот сюда…, – я с интересом наблюдал, как отец на ватман наносит всё новые и новые квадратики, прямоугольники, рисует дорожки и столбы. Это всё я понимал и даже ткнул в дом Танасейчуков пальцем и сказал, поправив его, – так он дальше должен быть и вот тут у них сзади ещё один сарай.

Отец критически посмотрел на рисунок, потом на меня и деда, который тихо присел рядом и с интересом наблюдал за нами. Снова глянул на рисунок и неуверенно буркнул: – Что-то сарайку я не помню у них вот именно здесь…, – на что дед тихо рассмеялся.

– Конечно, ты оттуда всегда под таким шафе выходишь…

Отец весело хмыкнул и решительно заявил, тряхнув головой: – Так… Одеваемся и пошли смотреть на этот сарай и мне вот этот дом тоже не нравиться. Как-то он не так у меня стоит.

Через десять минут, мы с отцом, с развёрнутым листом ватмана, шли вдоль улицы, останавливаясь около каждого дома и утыкались в эскиз. Тут же что-то зачёркивали или пытались стереть одеревенелой от холода стёркой и наносили новую деталь улицы, шли дальше и останавливались у следующего дома и опять пристально смотрели на дом и тут же утыкались в лист, решая – всё ли правильно нанесено? Ничего не упущено? Наша деятельность не прошла мимо соседских взглядов и нас периодически удивлённо окликали и озадаченно спрашивали о наших занятиях. А отец, деланно хмуря брови, сворачивал от любопытных взглядов ватман и солидно заявлял: – Да вот улицу надо строить, проект подправляем, – и мы шли дальше, провожаемые недоумёнными взглядами. А отец смеялся: – Вот уж завтра на меня все насядут на работе….

Вернувшись домой, мы вновь засели за большим круглым столом и отец уже тщательно вырисовал каждую деталь нашей улицы.

Тут я всё понимал, а дальше нет. Поэтому сидел молча, ожидая дальнейшее.

– Так…, – удовлетворённо протянул отец и критически, сверху, оглядел чертёж, после чего обратился к деду, – батя, у тебя такого размера найдётся фанера?

Дед прищурил глаз на ватман, достал из кармана складной металлический метр и тщательно замерил лист плотной бумаги, после чего, покряхтывая, встал со стула и довольно буркнул: – Ты пока завари хорошего чифирка, а фанерка будет, – и ушёл на веранду. Пока отец заваривал чифир на двоих, дед громко ширкал на веранде сначала ножовкой, потом тише наждачкой, после чего занёс ровный и аккуратный кусок фанеры и довольно хмыкнул, когда лист ватмана в точности совпал с фанерой.

Всё это тоже было понятно, но когда отец с дедом закончили пить крепчайший чай, я не утерпевшись спросил: – А дома как мы будем делать? Сараи, заборы…?

– Учись, сын, пока я живой, – назидательно щёлкнул меня по носу отец и снова обратился к деду, – батя, теперь нужен твой клей…

Пока дед ходил за клеем, отец на другом куске ватмана, с края, с помощью линейки нарисовал несколько прямоугольников, вырезал их и попытался сложить, но это получилось у него плохо.

– Дай-ка, Гена, я… Не так ты нарисовал. А клеить стены как ты будешь? – Теперь дед взялся за карандаш и линейку, – смотрите как надо, – и стал чертить.

Потом вырезал то, что начертил, ловко сложил в отмеченных местах и я разинул рот в удивлении – получился домик. А дед ещё проклеил по краям и поставил домик на квадратик нашего дома.

– Ага…, – воскликнул он удовлетворённо, – его надо сделать ещё меньше сантиметра на два.