Детство без Интернета

Зимние каникулы закончились и сейчас надо было напрягать все усилия, для того чтобы в последнем полугодии подготовиться к сдаче экзаменов. Да…, сразу же в первый день Анатолий Иванович, непонятно с чего взял и рассадил меня и Валю в классе по-другому. Меня разъединили с Бабаскиным и пересадили за вторую парту рядом с Ниной Пачгиной, прямо за Леной Милютиной и Леной Ржевиной. А Валю от Пачгиной пересадили сзади меня на третью парту с Лёшкой Анфёровым. И смысла этой пересадки я ни черта не понял, да и никто не понял. Но зато теперь был совсем рядом с ней и частенько всей кожей, покрываясь мурашками, прямо ощущал её задумчивый взгляд на себе и тихо млел, отчего совсем не слушал учителя. Но… это ладно. Помимо этого у меня в этом плане возникла большая проблема, которую пока не знал, как решить. Уже два месяца не посещал уроки немецкого языка и не то что сам их прогуливал, а меня не пускал на урок учитель Виктор Михайлович и родители об этом не знали. Вообще, получилось всё по дебильному. Я давно заметил, что Колька Морозов всегда с переменки забегал в класс последним, перед самым учителем. И решил однажды подшутить над ним. На одной из больших перемен изготовил петлю и когда все зашли в класс повесил её на двери с таким расчётом, что Колька забежит и сразу угодит в петлю. И класс тоже замер в ожидании смешного момента, когда Колька будет барахтаться в петле, зная, что сзади идёт учитель и ему к тому времени надо снять петлю с шеи.

Но как всегда, в последний момент вмешиваются непредвиденные обстоятельства. Колька опоздал, а вместо него в дверях появился учитель немецкого языка. Недаром у него была кличка — «Косой», поэтому он и не заметил висящую петлю, влез своей кудреватой головой и ещё успел пройти по инерции пару шагов вперёд, отчего петля у него на шее затянулась и он остановился в недоумении, не понимая что происходит. А тут в класс забегает опоздавший Колька и чуть не пихает дальше Виктора Михайловича, но потом бочком-бочком, огибая того, стал пробираться на своё место. А класс в лёгком замешательстве замер, ожидая неприятных последствий.

Виктор Михайлович невозмутимо огляделся, спокойно снял петлю, сдёрнул веревку с верха дверей, небрежно положил на стол и как ни в чём не бывало приступил к уроку. Урок провёл как обычно и я уж успокоился, но в самом конце негромко спросил: — Кто это сделал?

Можно было конечно не вставать и я был уверен, что меня не сдали бы. Но с другой стороны, могли сказать, что струсил признаться. А я был не такой, поэтому встал и сказал: — Виктор Михайлович, это сделал я, но петлю ставил не на вас, а на Морозова. Но попали вы.

Виктор Михайлович неопределённо пожал плечами и вынес свой вердикт: — Услышал тебя. Мои уроки не посещаешь, пока не приведешь ко мне своих родителей.

Я думал, он остынет и даже сделал попытку поговорить с ним, а через месяц просто пришёл на его урок и сел.

— Цеханович, выйди вон из класса…., — потребовал он, увидев меня.

— Виктор Михайлович, — я встал и повёл руками по классу, — вот перед всем классом, приношу вам своё извинение и ещё раз говорю, что не хотел вас оскорбить. Так получилось… Случайно.

Но Виктор Михайлович упёрся: — Я ещё раз повторяю. Цеханович, выйди вон из класса. Если ты не выйдешь, то уйду я…

Это было уже суровое заявление и мне не оставалось ничего как уйти. Так что пришлось идти к матери, признаваться и на следующий день, вместе идти в школу. Я стоял, мама сидела и слушала неприятные вещи обо мне. Конечно, дома мне потом попало по полной программе, ещё и от отца, но слава богу мир между мной и учителем немецкого языка был восстановлен.

В феврале опять карантин на две недели из-за гриппа и в один из вечеров пошёл проведать заболевшую подругу Таню Сукманову. Быстро добежал до Черёмушек, дверь открыла её мама, радушно запустив в квартиру.

— Здравствуйте, тётя Маша…. Как там Таня? — Уже с порога затараторил.

— Заходи, заходи… Нормально, твоя Таня. Раздевайся и в комнату заходи, в постели она лежит…

Быстро скинул пальто, повесил и толкнул дверь Татьяниной комнаты, которая располагалась прямо напротив входной двери.

— О…, Таня, здорово… Хорошо выглядишь. — Три дня тому назад я тоже приходил, чтоб ей не было скучно, она тогда температурила и имела весьма болезненный вид. А сейчас, видно, что температура спала, цвет лица здоровый и подруга просто валялась в постели и читала книгу.

— Боря, здорово, заходи. Хорошо, что ты пришёл, а то скукотище…. Надоело всё, вот сегодня ещё валяюсь, а завтра встаю. — Она приподнялась на кровати навстречу мне и я легонько её приобнял, мигом заметив, что она лежит в постели в простенькой ночнушке на голое тело и чуть придержал её, а она сама провоцирующе прижалась. Потом ворохнулась под моими руками, шутливо заявив: — Ладно, ладно…, тискать меня, — и высвободилась из моих полу дружеских объятий.

С ней всегда было легко и я со смехом опустился на рядом стоящий стул: — Зато мне приятно было, держать в руках молодое, а главное здоровое тело…