Детство без Интернета

В феврале меня вызвали в военкомат, опять на медицинскую комиссию, но после неё мне предложили взять отсрочку на полгода, для того чтобы сделать новую попытку поступить в военное училище. Мигом прикинул все плюсы и дал согласие. Такое же предложение поступило и Сергею Бабаскину и тот тоже согласился. Теперь, помимо всего, я плотненько занимался с учебниками, готовясь поступить. А в середине марта, снова поехал в Пермь на мандатную комиссию. Благополучно прошёл её, но вечером не отправился на вокзал, а переночевал на аэропорту. Рано утром прыгнул на автобус и поехал в университет. Адрес, где жила в общежитие Валя знал — Букирева 16 и в половине восьмого занял удобную позицию недалеко от выхода из общаги и стал ждать. Двери общаги постоянно хлопали, оттуда выбегали стайки студенток, неторопливо выплывали парни, а я терпеливо ждал только одну, которую продолжал любить и вскоре был вознаграждён. Сердце сладко ёкнуло, когда из дверей выпорхнула Валя, поежилась от холодного воздуха под накинутом на плечи пальтишком и целеустремлённо, скорым шагом двинулась в сторону учебных корпусов. А я за ней, сзади в метрах десяти. Она спешила, а я не собирался к ней подходить, заговаривать и ставить её в неловкое положение, когда после нескольких удивлённых вопросов, надо тужиться и искать общую тему. Мне было достаточно пройти за ней эти триста метров, посмотреть на неё, пожалеть, что так быстро она дошла до учебного корпуса и скрылась там. Мне и так было хорошо от этого мимолётного мгновения, когда несколько минут был рядом с ней.

После этого сразу вернулся на аэропорт и улетел в Ныроб.

Весна пролетела быстро, в конце апреля к нам пришёл ещё один электрик — Витька Миллер. Он дембельнулся из армии, где служил в ВДВ. Быстро скорешился с Девятковым, оба купили по мотоциклу «Ковровец» и теперь вечерами гоняли на мотиках по Ныробским окрестностям. Я тоже, когда уставал от учебников, прыгал на велик и катался на нём, но больше по лесным тропинкам.

В это время Управлением было закуплено большое количество люминесцентных ламп, установили высокие, современные железные столбы и в течении одного месяца мы сумели осветить более яркими лампами две улицы городка и я гордился, когда шёл по ярко освещённой улице, где была и часть моего труда.

В конце мая я пошёл по вызову в интернат. В одной из комнат, где проживали девчонки на втором этаже, нужно было заменить розетку. Вежливо постучал в дверь и был приятно удивлён, мне открыла Света Ягодкина. Она после Лопача вместе с родителями проживала на Вижае. А там только восьмилетка. И когда я учился в десятом классе, она пришла в девятый в нашу школу. Пока учился, видел её в школе чуть ли не каждый день, общались по дружески. А после школы, когда стал работать, сталкивался с ней уже очень редко. И вот она когда открыла дверь, то я был здорово удивлён, тем какая она стала взрослой и красивой девушкой.

— О, Боря, здорово. Ты что ли пришёл розетку делать?

— Я…, я, Света, — она была одета в лёгонький и простенький халатик, который только подчёркивал её стройную фигуру и уже сформировавшуюся высокую грудь, — давай показывай, где розетка?

— Не одна, а целых две. Смотри, — Света подвела меня к своей кровати, отодвинула её и показала вывалившуюся из гнезда розетку, а потом ещё одну, — и вот эту.

— Ну, эту нужно менять. У меня как раз есть на замену.

Немного поболтав о том, о сём, Света бухнулась на кровать: — Ладно, не буду тебя отвлекать, да и мне к экзаменам надо готовиться, — легла боком и уткнулась в учебник. Чёрт побери, какая красивая стала… И раньше она была хорошенькой, но тогда она была просто девочкой, а сейчас такая деваха! Любо дорого посмотреть. Я чуть присел и стал возиться с розеткой. Вроде бы, когда она легла, то поправила на себе халатик. Но с той позиции, в какой я теперь был, мне было видно больше, чем дозволялось. Особенно красивая грудь. Света потянулась, устраивая перед собой поудобнее учебник и сердце сладко заныло. Декольте халатика распахнулось ещё больше и я мог видеть практически всю грудь. Блин! У меня из рук громко выпала на пол отвёртка, на что Света отреагировала и быстренько, опередив меня, протянула руку за отвёрткой и сердце дало новый сбой от соблазнительно и упруго ворохнувшейся груди: — Держи, — и протянула мне инструмент, а я неосторожно и вызывающе громко сглотнул слюну и покраснел. А Света, не обратив внимание на моё смущение, снова уткнулась в учебник, не замечая, что поднимая и подавая мне отвёртку, халатик сзади задрался и теперь я прекрасно разглядывал упругий, девичий задок, плотненько обтянутый аккуратными плавочками. А уж ножки, чёрт побери…

Я тогда очень долго возился с розетками, а потом целую неделю был под впечатлением от Ягодкиной. Она даже затмила в какой-то степени образ такой уже далёкой в прямом смысле слова Вали и я стал искать встречи с ней. Мне удалось несколько раз плотно пообщаться с ней, но она видела во мне только друга детства, а в другой ипостаси я её не интересовал, что меня быстро остудило. Но тот день я ярко помню до сих пор.