Детство без Интернета

Улица, на которой жила бабушка с дедушкой, была окраинная и уже через триста метров уверено шагал по колосящемуся пшеницей полю в сторону далёких и высоких тополей. Прошагал под солнцем полтора километра и вышел к асфальтовой дороге, пересёк её, сразу оказавшись на окраине посёлка, раскинувшегося вдоль дороги. Прошёл ещё метров двести в глубину и вышел к огромной, метров в сто диаметром яме, заполненной полужидкой глиной, которую тачками вывозили из этой впадины несколько десятков почти взрослых парней голых по пояс и в одинаковых брюках. Как потом узнал, оказался рядом с детской колонией и они в тот момент чистили от ила и грязи пруд. Обогнув по берегу будущий водоём, прошёл ещё метров двести и оказался на высоком и обрывистом берегу Волги, заросшем высокими соснами. Но чтобы спуститься на сам узкий песчаный пляж внизу, мне ещё пришлось пройти вдоль берега несколько сот метров. Накупался, навалялся на горячем и чистом песку и уставший вернулся домой.

И на всё лето у меня сложился следующий распорядок дня. Вставал утром в восемь часов утра, завтракал и ждал, когда почтальон принесёт утреннюю городскую газету, которая оказывалась в почтовом ящике в 9:30. Тут же её выхватывал и смотрел в последний лист, в самый низ, где печаталась афиша городских кинотеатров и вдумчиво выбирал — Куда я сегодня пойду смотреть кино?

Выбрав фильм и кинотеатр, шёл к бабушке и та выдавала мне сорок копеек из расчёта: 10 копеек проезд на автобусе туда и обратно, 10 копеек билет на киносеанс и от 10 до 20 копеек, это на мороженку. Приезжал из кино домой, скоренько обедал и бежал на Волгу купаться, где валандался от души часа два и возвращался домой. До ужина играл и проводил время с соседкой Лизой и её весёлыми подругами. Помогал деду поливать огород и плести из камыша большие маты, для укрытия парников с огурцами. Ужин, телевизор или опять вечерние игры с подругами и спать.

По выходным дням либо у нас собиралась за обильным столом большая родня, застолье, игра в лото, общение. Либо у Новожиловых или собирались и ехали в гости уже к другой родне на противоположную окраину города.

Иной раз брал у дяди Вити старенький велосипед и гонял по улицам, но так как я был сугубо поселковый пацан, не соображающий в городском уличном движении, то часто нарушал все правила. Пока не залетел. Поехал как-то на велике в сторону дома Новожиловых, бестолково пересёк оживлённую улицу под возмущённое фафаканье гудков. Опасно подрезал автобус, заворачивающий на конечную остановку и тут у меня слетела цепь, заклинив заднее колесо, и я больно свалился на асфальт почти по колёса автобуса. Но, слава богу, водитель вовремя затормозил. Испуганно вскочил, понимая, что мне сейчас надерут уши и отскочил метров на десять на тротуар, потирая ушибленные части тела и в готовности удрать, если водитель направиться ко мне. Но тот вылез из кабины, вполне миролюбиво и молча погрозил мне пальцем, после чего присел у велосипеда и выкрутил на обоих колёсах нипеля с золотниками, выпустив из камер воздух и, выбросив всё это далеко в сторону. Отнёс велосипед на тротуар и уехал. Велосипед долго валялся в сарае, пока дяде Виктору он не понадобился. Понимающе посмотрел на меня, ничего не спрашивая, вкрутил запасные золотники, накачал колёса, но я больше им не пользовался. Боялся.

Ещё один случай вспоминается. Поехал один раз в кинотеатр «Текстильщик». Это на другом конце города. Приобрёл билет, а в фойе кинотеатра, не совсем подумав, купил дорогую и вкусную мороженку и у меня не осталось пяти копеек на обратный путь. Но… особо не расстроился и после сеанса отправился домой пешком. А это километров пятнадцать. Пришёл только в пять часов вечера голодный и уставший. И бабушка с дедушкой не особо волновались, прекрасно зная, что со мной ничего не могло худого случиться в городе. Лишь бабушка попеняла меня — Чего мол не сел в автобус? Объяснил бы кондукторше… Ведь не выгнала бы она тебя. Вот такое время было нормальное и спокойное — что никто не обидит ребёнка.

Правда, один раз немного огорчился. Видать от ежедневного и продолжительного купанья в Волге я простудился. Даже не сам, а застудил зубы и они у меня сильно разболелись. Дня три мучился от ноющей боли, глотал чуть ли не горстями анальгин, а потом пошёл в поликлинику. Отсидев с мученическим лицом в очереди, сунулся в кабинет. А меня докторша-стоматолог отказалась лечить на том основании, что я иногородний. Толковала и толковала, а ей в ответ — Лечите! Поняв, что я не понимаю её, она отвела меня в регистратуру, где мне тоже стали объяснять, почему не могут принять меня. Слушал их…, слушал, после чего обидчиво заявил: — Я что с Америки приехал? Я советский человек и приехал с Урала и почему вы меня советского человека не можете вылечить от зуба в Костроме? — Сказал, повернулся и опечаленный пошёл на выход. Я просто их убил своим заявлением и они совершенно не ожидали такого политически выверенного заявления от двенадцатилетнего пацана. Они сконфуженно переглянулись между собой и закричали мне в спину.