Детство без Интернета

После первомайских праздников наконец-то вскрылась и наша речка. По рассказам Лопачёвских пацанов у меня сложилось стойкое впечатление о могучем разливе по всей нашей долине и я прямо предвкушал будущую картину, где густо плыли большущие льдины, на которые можно заскочить и немного проплыть, нагромождение ледяных торосов и заторы. Да и много чего мне пригрезилось. Но в реалии получился маленький — Пукккк… Ну…, разлилась немного, ну льдинки пропыли мимо нас, брёвна там, сучья и на следующий день речка мирно текла в своих берегах. Правда, воды было гораздо больше, чем допустим осенью, когда мы приехали сюда. Снег быстро сошёл, остался он только в лесах и оврагах, где и будет лежать ещё долго.

Когда наступило уже нормальное тепло, мои родители купили маленького поросёнка, чтобы откормив за лето, зарезать его на ноябрьские праздники и быть всю зиму с мясом. Поросёнок, которого назвали Борькой, был потешным и мы с братом частенько играли с ним, да и он всегда с охотой откликался на нас. Ещё купили несколько куриц, вспахали огромный огород, одновременно засадив его картошкой. На зелёном газоне дед ещё отгородил штакетом небольшой участочек и отец там вскопал пару грядок под зелёный лучок. На этом сельскохозяйственные потуги родителей закончились. Если мама ещё как-то занималась огородничеством, то отец не любил это дело. Впрочем, как и большинство мужиков. Но, к довершению всему отец был ещё и «безрукий», да и охоты у него к домашним делам не было. Помню, мать пристала к отцу — Почини калитку, да почини калитку…

А тот ей в ответ: — Деду скажи, а то мне некогда…

— Да неудобно мне всё время к нему за помощью обращаться. Ты в конце концов глава семьи…

Так она пилила отца недели две, пока полуоторванную калитку не привязала сама на верёвочки. Отец посмеялся над женским подходом к решению вопроса, пообещал сделать по нормальному, но так и не сделал. Дед потом всё по уму исправил. Так и с поросёнком было. Отец в первую неделю с интересом возился с ним, а потом остыл и Борька, и курицы и грядки всё это легло на плечи матери. Надо добавить, что и наша половина общего с Тутынинами сарая тоже требовала мужских и хозяйских рук. А вот дядя Паша Тутынин был хозяйственным мужиком и у него всё было в порядке, в том числе и его сарай, где он содержал своих животных — пару поросей, многочисленных курей, кролики и корова. Сарай был утеплён и зимой все эти животные дружно жили в тепле. А у нас сарай свистел огромными щелями. Когда в мае, на пару дней, к нам прорвался с Ледовитого океана арктический антициклон и стало холодно, без жалости нельзя было смотреть на молоденького поросёнка Борьку, посиневшего от холода и на нахохлишься куриц. Тогда отец твёрдо пообещал матери утеплить сарай. Но снова наступило тепло и все сарайные проблемы отцом были благополучно забыты.

Последние две недели мая многие посёлки, в том числе и наш, были почти оторваны распутицей от Большой земли. Доехать до Ныроба в это время можно было, но только на тракторе. И вот в это время и прибыл к нам в гости брат матери дядя Витя. И как раз на трелёвочном тракторе, забравший приехавших от Валайской трассы. Мама знала из телефонного разговора, что он доехал до Ныроба, но вот как он будет добираться до нас, никто не знал. И первым встретил его я. Был тёплый солнечный день, я беззаботно гулял недалеко от штаба, когда моё внимание привлёк одинокий трелёвочный трактор, идущий по глубокой грязи бывшего зимника, вдоль освободившейся от снега бонки. Так бы он не привлёк моё внимание, но оттуда доносились весёлые крики, когда трактор провалился в очередную глубокую вымоину, поднимая в воздух большую и тяжёлую тучу грязи. Глянув туда, с удивлением увидел на гладкой железной платформе пассажиров с вещами, судорожно цепляющиеся за все выступы. В это время трактор благополучно пересёк промоину, наполненную мутной водой и рухнул в новую яму, вызвав очередной азартный вопль.

Миновав ещё несколько грязевых ям, трактор медленно подъехал к мосту около штаба и остановился, горячо пыхтя разогретым двигателем и оттуда соскочил дядя Витя. А для меня просто Витька, которого я мгновенно узнал, хотя последний раз видел его восемь лет тому назад.

Виктор вернулся из армии в середине осени, где он служил пограничником в Эстонии. Отгуляв положенное после армии время, он устроился в Костромское депо кочегаром на паровоз, где машинистом был дядя Володя Новожилов, муж сестры бабушки с перспективой стать помощником машиниста. И сейчас, получив отпуск, решил сгонять к сестре на Урал.