Детство без Интернета

Смирившись с посадкой в детскую колонию и со всем остальным, обречённо побрёл в сторону дома. Вышел из осинника, дошёл до жердин нашего огорода, облокотился на них и с безнадёгой посмотрел вниз. Хм…! Сделал в удивлении стойку — внизу посёлок жил своей обычной жизнью и никто злобно не клубился вокруг нашего дома в ожидании преступника. Это очень даже меня обнадёжило. Хотя вполне возможно тело Генки ещё не обнаружили. Перелез через изгородь и стал тихо красться в сторону сараев, где нос в нос столкнулся с Генкой. Тот беззаботно вышел из-за угла, в свеже перевязанной руке держал большой ломоть хлеба, политый чаем, а сверху толстым слоем был насыпан сахар. Живой и невредимый Генка шёл мне навстречу и смачно жевал вкусный и сладкий хлеб.

— Здорово…, — только и смог выдавить из себя, радостно лупая на товарища глазами, и неожиданно для себя попросил, — дай куснуть.

— На…, — с готовностью протянул мне хлеб бесхитростный Генка, а я, принимая кусок, спросил, кивнув на перевязанную руку, — а это что у тебя?

— Да я…, да тут…. Выхожу из дома, вот так хлеб тоже ем. Подхожу к сараю, только руку подымаю ко рту чтобы откусить, а тут непонятно откуда прилетает кирпич и прямо по хлебу — Бац… Да ещё вот руке досталось. Я убежал домой к матери…, рассказываю ей и сую руку, чтоб перевязала. Она не верит. Как дала мне полотенцем по голове — Опять с Борькой что-то нахимичили. Я ей говорю, что один был, а та ехидно — А откуда взялся кирпич? Я ей говорю, что не знаю. С неба упал вроде бы… Она мне опять Бах по голове полотенцем. Ну… сводила к врачу в санчасть. Посмотрели там, пальцы не сломаны… Так…, кожу содрало. Перевязали…

Я усиленно жевал и боялся смотреть на Генку, думая, что сразу выдам себя, но постарался безразлично спросить: — А кирпич то действительно откуда прилетел?

— Да не знаю… Он как из воздуха появился. А ты чем занимался? — Сменил тему товарищ и я начал врать, что ходил на другой конец посёлка к солдатам в казарму и там весело провёл время.

Пфууу…, больше такой хернёй на занимался. А тут по посёлку пошла новая детская забава. Все стали мастерить луки, строгать стрелы и делать из жести консервных банок острые наконечники. Стрелы с наконечником получались хорошие, но вот сами луки были слабые и наши стрелы летели недалеко и вяло.

А тут, с того края посёлка, забрёл к нам со своим луком восьмиклассник Вовка, ему осенью надо было ехать в Ныроб, чтоб учиться в девятом классе. И мы быстро поняли, почему у нас такие слабые луки. У него лук был сделан из гибкого вереска и тетива была не из верёвки, как у нас, а из телефонного кабеля, отчего его стрела улетела так высоко, что была еле заметна. В этот же день, ближайшие заросли вереска к нашей окраины были беспощадно вырублены и вытоптаны, а следом со столбов телефонной связи между Лопачём и Рассольной исчезло пятьдесят метров телефонного кабеля. Зато у пацанов нашей улицы появились отличные луки. Правда, такая забава просуществовала недолго, пока одному из нас стрела хорошо прилетела в ногу и поселковому врачу пришлось изрядно потрудиться, доставая наконечник из грязной консервной банки, засевший глубоко под кожу, а потом ещё дезинфицировать рану, чтобы она не воспалилась.

Уж не знаю, какое следующее опасное увлечение пришло бы в наши детские головы, но на этом моя часть Лопачёвского лета закончилась и я отправился в Кострому.

Мама довезла меня до Ныроба, купила там билет и посадила на самолёт. Дальше я должен был ехать сам. Прилетел на Бахаревку и пошёл по адресу. Тут же, в двух автобусных остановках от аэропорта. Мама накануне позвонила пермской подруге, чтобы я у них переночевал. Быстро нашёл адрес, меня ждали. Напоили чаем, а так как времени было ещё рано, то поехал в центр Перми, погулял там, зашёл в большой книжный магазин и купил на поезд историческую книгу про княжну Ольгу и вернулся обратно на Бахаревку.

Утром встал, попрощался с приютившими меня и поехал на вокзал, где спокойно купил себе билет до Костромы, а через сутки на вокзале Костромы меня встретила бабушка. Вот такие благословенные времена тогда были, что я пацан, проехал через полстраны и никто меня не обидел.

В Костроме всё было также, как и год назад. Только у Виктора и тётки Аллы родился сын Женька. И распорядок дня у меня был тоже такой же, как и в прошлом году и, может быть, я особо не заметил бы эти Костромские каникулы, за исключением нескольких эпизодов.