Детство в царском доме. Как растили наследников русского престола

Через пять месяцев бабушка писала: «Теперь мы за арифметикой и не принимаем на веру, что дважды два четыре, если мы сами их не сосчитали. Я еще не видала мальчугана, который так любил бы расспрашивать, так был бы любопытен, жаден на знания, как этот. Он очень хорошо понимает по-немецки и еще более по-французски и по-английски, кроме того, он болтает как попугай, любит рассказывать, вести разговор, а если ему начнут рассказывать, то весь обращается в слух и внимание. У него прекрасная память».

Чтению и письму оба брата стали учиться, когда Александру было пять лет. Грамоте учились по составленным Екатериной книжечкам: «Ди-тя зи-мо-ю по гор-ни-це ез-дил дол-го на пал-ке, на-ко-нец, ус-тав, сел на пол и за-ду-мал-ся. По-го-дя не-мно-го, спросил: Ня-ня, как я пой-ду за го-род, ку-да я при-ду?»

Писать учились, сочиняя письма к родителям: «Любезной папинка и маминка целую ваши ручки. Я слава Богу здоров и ездил вчерась з Братцом вфаетоне гулять а сего дня поедим в Петербург 5 августа Сынок ваш Алексаша».

Специально для Александра Екатерина сочинила свою знаменитую «Сказку о царевиче Хлоре», по которой саму императрицу вскоре прозвали Фелицей. Герой сказки — юноша «дивной красоты», который «столь же был умен и жив, и повсюду слух носился о его красоте,

уме и хороших дарованиях». Однажды его похитил киргизский хан, который, чтобы проверить, на что способен царевич, велел ему найти «розу без шипов» (иными словами, добродетель). Дочь хана Фелица стала помогать мальчику в поисках цветка и дала ему в помощники своего сына по имени Рассудок. Много опасностей подстерегало их в пути, но в результате они нашли высокую гору, где рос цветок — «добродетель». Взбираясь на гору, спутники опирались на посохи — «честность» и «правду».

По мотивам сказки «О царевиче Хлоре» близ Павловска была построена «Александрова дача». На крутом берегу стоял дом великого князя, близ него златоверхий шатер, а на холме — «Храм розы без шипов», плафон которого был расписан фресками с изображением Петра Великого, который с высоты небес смотрел на Россию, окруженную символами наук, промышленности, богатства и опирающуюся на щит с изображением Фелицы — Екатерины. В парке были и другие павильоны, имевшие названия, взятые из сказки, и, прогуливаясь, мальчики (особенно Александр) поневоле вспоминали соответствующие страницы с нравоучениями.

Немец-столяр Пайер обучал великих князей пилить, рубить и строгать. «Не правда ли, забавно, что будущие государи воспитываются учениками столярного ремесла?» — писала по этому поводу Екатерина.

Одновременно мальчики учились и другим ремеслам: красили, обивали, смешивали и растирали краски, рубили дрова, пахали, косили, вскапывали грядки, правили лошадьми за кучера. Ремесла и ручной труд были обязательны для внуков Екатерины. Уроками детей в этот период не загружали, но Александр сам любил читать и учиться и к шести годам умел читать и писать по-русски и по-английски.

Князь Долгорукий для забавы великих князей обучил военной экзерциции солдатских детей и приводил потешный отряд и в Петербург, и в Царское Село. Константин особенно обожал это развлечение и был счастлив, когда его ставили в одну шеренгу с юными солдатами и учили маршировать наравне с ними.

На день рождения детям отец и матушка дарили коробки с оловянными солдатиками, конными и пешими, со знаменами, алебардами, барабанами и прочим, а бабушка — крошечные сабельки в ножнах с чеканкой.

Сыновья не были изолированы от родителей и регулярно с ними виделись. Павел с супругой на неделе раз или два бывали при большом дворе и общались с сыновьями, а по воскресеньям и на несколько летних недель дети приезжали к родителям в Гатчину. Под непосредственным руководством Павла происходило и военное образование мальчиков. В целом общение в этой семье было даже более интенсивным, чем в тех семействах, где дети учились в закрытых учебных заведениях — Пажеском или кадетских корпусах или институтах благородных девиц, в которых полагалось одно свидание с родными в месяц и никаких каникул в кругу семьи. Другое дело, что изменить что-то существенное в воспитании сыновей Павел и Мария Федоровна не могли: все и всегда решала только императрица.

Но точно таким же образом не могли ничего изменить и родители кадетов или институток.

Следует прибавить, что, когда впоследствии Мария Федоровна сама занималась воспитанием младших сыновей, она неоднократно сталкивалась с запретами со стороны старшего сына-императора и обойти его волю тоже не могла.

Судя по переписке Александра с Павлом, никакого двуличия в отношениях с отцом у него не было. Они искренне и глубоко любили друг друга. Павел был достаточно хорошо образован, чтобы им было о чем поговорить. Отношения их испортились позднее — как из-за придворных интриг, так и из-за взглядов самого Александра.