Девять

Все не так, как тебе хотелось. Душой не криви.Алкоголик домой доберется на автопилоте.Революцию не обязательно потопить в крови.Сама увязнет в болоте.Ибо эта местность болотиста. Бессмысленно помогатьдобраться до твердой почвы безногому инвалиду.Огоньки болотные пляшут. Прогнившая гатьсуществует только для виду.Умирает в бездействии действие. В сомнении меркнет ум.

В немощь впадает старость. Осень мучит природу.Внешнюю музыку заглушает внутренний шум.Рыбка любит мутную воду.

«задание на дом: изволь нанести на карту…»

задание на дом: изволь нанести на картунезыблемые границы государства Урарту,к которым не подойти на расстоянье стрелылетящей, меча разящего, враждебного взгляда —ощетинится копьями, окаменеет преграда,враждебная сила сама не рада —

сжалась в комок и глядит из исторической мглы.все, что не существует, вечно и неизменно —небытие подкрадывается постепенно,чтоб нанести удар, и вечность твоя – вертиею как хочешь: она затвердеваетпод пальцами скульптора, то, чего не бывает,как плод на каменном дереве созревает:сиди ученик над картой, рисуй и черти.тебе все равно, что дорическая колонна,

как березка, одна стоит между камней Вавилона.Изида с Венерою сестры – зеркальные близнецы.переселенье народов – броуновское движенье.не влезай! убьет! – высокое напряженье.средневековье лоб разбивает о Возрожденье.мы стары, мы сами себе годимся в отцы.мы мелкие сошки никем не написанной драмы.на месте Урарту стоят армянские храмы,а нам в толпе не протиснуться. учениксидит над руинами, над мраморными гробами,

нанесенными на карту, над колоннами и столбамителеграфными, над порванными проводами,над скульптурами без хитонов и без туник.ампутация рук носов и фаллосов на скульптуре,отношение к сексу в давно погибшей культуре,технология тирании – стенобитный прибор, бревнос литою бронзовой головою барана…крепки границы Урарту, надежна охрана,солнце зашло, закат зияет как рана,но закату не больно, точнее, ему – все равно.

«Старость – второе дыхание. Привычка – вторая натура…»