Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Если мы попытаемся бежать, Каин устроит за нами погоню через все Тени и будет уничтожать наши корабли один за другим. Порох на истинной Земле не воспламеняется, но, если мы отплывем от Амбера достаточно далеко, пойдут в ход и пушки – Каин их обеспечит. Ведь если меня не станет, флот не сможет плыть дальше и наши корабли станут подобны уткам под прицелом охотников. А их экипажи обречены на гибель или плен, что бы я ни сделал.

Рэндом был прав.

Я извлек Козырь Блейза и сосредоточился.

– Ну? – нетерпеливо отозвался он. Я почти слышал звуки кипевшей вокруг него битвы.

– У нас все плохо, – сообщил я. – Семьдесят три корабля пробились, но Каин требует, чтобы мы сдавались, и дал времени до полудня.

– Чтоб ему ослепнуть! – воскликнул Блейз. – Я продвинулся не так далеко, как ты, и у нас тут самый разгар боя. Нас атакует громадная кавалерийская лава и рубит на куски. Прости, советов давать не могу, своих проблем по горло. Поступай как знаешь. Они атакуют! – И прервал контакт.

Я извлек карту Жерара и вызвал его.

Во время нашего разговора я разглядывал смутно знакомый берег у него за спиной. Похоже, он находился где-то на юге.

До сих пор неприятно вспоминать тот наш разговор. Я спросил Жерара, может ли он помочь нам против Каина – и захочет ли.

– Я согласился лишь пропустить тебя, – отозвался он, – потому и увел флот на юг. Мне не успеть к тебе на помощь, даже если бы я захотел. А уж помогать тебе убивать нашего брата я и не собирался.

И, не дожидаясь ответа, исчез. Конечно, Жерар был прав. Он согласился не мешать мне, а не драться вместо меня.

Итак, какой у меня теперь выбор?

Я закурил сигарету и стал мерить шагами палубу. Утренний туман рассеялся, горячие лучи солнца касались моих плеч. Скоро полдень. Часа через два…

Я снова достал колоду, провел пальцем по обрезу карт. Можно вызвать на поединок воли Каина или Эрика. Была у Козырей такая возможность, и, вероятно, имелись и другие, о которых я не знал. Такими их создал по воле великого короля Оберона безумный художник Дворкин Баримен, горбун с диким взглядом, колдун, жрец или психиатр – по разным версиям истории, – родом из какой-то отдаленной Тени, откуда отец однажды вытащил его, спас от жуткой участи, которую тот сам навлек на себя. Подробности остались неизвестны, однако с тех самых пор Дворкин был несколько не в своем уме. Но оставался великим художником, и не было сомнений в том, что он обладал также некоторыми загадочными талантами. Он исчез давным-давно, после того как создал наши фамильные карты и начертил Образ Амбера. Мы, бывало, спорили о нем, но никто, похоже, не знал, где он и что с ним. Возможно, отец сам его прикончил, чтобы тайны остались тайнами.

Каин к поединку через Козырь сейчас готов, и сломать я его так вот сразу вряд ли сумею, но смогу удержать. Впрочем, его капитаны наверняка уже получили приказ и атакуют в любом раскладе.

Эрик, уж конечно, готов ко всему, однако если другого варианта не будет, могу рискнуть. Терять мне всяко нечего, кроме собственной души.

А еще имеется карта Амбера. Могу переместиться туда напрямую и попробовать просто прикончить Эрика. Шансов, правда, примерно один на миллион не в мою пользу.

Сам я готов погибнуть в бою, но бессмысленно тянуть за собой всех прочих. Возможно, кровь моя все же ослабла, хотя я и сохранил власть над Образом. Истинный принц Амбера таких сомнений испытывать не может. Возможно, столетия в Тени Земля все-таки изменили меня, сделали мягче, непохожим на остальных моих братьев.

Итак, я принял решение: сдаю Каину флот, перемещаюсь в Амбер и вызываю Эрика на решающий поединок. Он будет глупцом, если примет вызов, но какого черта! Что мне еще оставалось?

Я повернулся к своим офицерам, чтобы отдать распоряжения, но тут на меня обрушилась чужая мощь, и я замер, не в силах вымолвить ни слова.

Ощутил контакт, сумел выдавить: «Кто?» сквозь стиснутые зубы, но ответа не последовало, если не считать таковым медленно вворачивающееся мне в мозги сверло, с которым я отчаянно сражался.

Наконец абоненту на той стороне стало понятно, что без долгой борьбы меня не сломать, и тогда раздался голос Эрика:

– Как изволит поживать брат мой?

– Худо, – сказал или подумал я.

Он рассмеялся, но тоже через силу: слишком тяжко нам обоим давался поединок воли.

– Достойно сожаления. Если бы ты возвратился и поддержал меня, я бы вознаградил тебя по достоинству. Ныне, разумеется, слишком поздно. Ныне я порадуюсь, лишь когда сражу вас обоих, тебя и Блейза.

Я ответил не сразу, сражаясь с ним всеми доступными мне силами. Он немного отступил под моим напором, но сумел удержать меня на месте.

Отвлекись кто-то из нас хоть на мгновение, и контакт меж нами стал бы физическим или же в ментальном поле схватки второй получил бы серьезное преимущество. Я сейчас четко видел Эрика, в его дворцовых покоях. Тот, кто дернется первым, проиграет, оказавшись под контролем у противника.