Девятая драгоценность (девятая столица) (СИ)

В 1978 году на территории Пинфана был создан музей. Его экспозиция размещается в бывшем здании штаба «Отряда 731». В первое время в музее бывало всего 700-800 посетителей за год. Но в последнее время отмечен всплеск — мемориал посещают около 11 тысяч человек ежегодно, причем очень много японских туристов. Среди японцев, посетивших «Отряд 731», были и те, кто работал здесь в 1939-45 годы. В то время «зондеркоманду» сомнения не мучили: перед главным зданием даже была баскетбольная площадка, где можно было размяться после трудового дня. Отрезвление пришло с годами, после поражения Японии во второй мировой войне. Я подошла поближе к стенду, заинтересовавшему меня. На фотографии был Наоката Ицибаси, бывший член «спецназа» «Отряда 731». Он посетил Пинфан в 1987 году и оставил в книге для посетителей покаянные строки. Всмотрелась в другое фото: бывший вивисектор Хидео Сонода замаливает свои грехи на руинах барака. Еще один «перековавшийся» - бывший охранник Ютака Мио. После войны он отказался от пенсии, в знак покаяния за причастность к преступлению против человечества.

Экспозиция музея обрывается 1945 годом, когда «Отряд 731» прекратил свое существование. На выставке представлены были представлены фотокопии документов о послевоенной судьбе генерала Исии и других изуверов. Из содержания этих материалов следует, что их приголубили американцы, и они оказались в США, где внесли свою лепту в военно-бактериологические изыскания Пентагона. В одном из залов можно видеть бактериологическую бомбу, изготовленную в США. По некоторым сведениям, такие бомбы американская армия использовала на первых порах в ходе Корейской войны 1950-53 годов.

Правда, некоторые подельники Исии от кары не ускользнули. К их числу относится Tомио Исава. В 1949 году он предстал в Хабаровске перед судом над японскими военными преступниками, но еще до окончания процесса покончил с собой в камере.

Когда я слушала матушку Ши, мне было худо, но действительность оказалось страшнее ее воспоминаний. На территории мемориала был медицинский пункт. Он был создан специально для таких как я, получивших потрясение от столкновении с прошлым. Сначала начался озноб, к горлу подкатила тошнота. Чжан Ли отдал мне свою куртку, но я никак не могла согреться. Потом кровь резко прилила к лицу.

И тут пришел ужас. Ко мне вернулась моя детская способность слышать то, что не слышат другие. Я слышала команды, отдаваемые на том же языке, на котором кричала маленькая девочка из моего первого детского кошмара. То, что я приняла за трудно разбираемый диалект, было просто другим языком. Вероятно, японским. Приказы, стоны, мольбы, звуки льющейся и замерзающей прямо на воздухе воды, звук пилы, разрезающей еще живое тело, писк крыс и мышей, которым вводили чуму и холеру, замешанную на человеческой крови. В какой-то момент я, вероятно, вселилась в тело человека, испытывающего нечеловеческие муки и начала кричать, потому что Чжан Ли взял меня на руки и понес в направлении белого здания с красным крестом.

Люди расступались перед нами и пытались как-то помочь, но я всего этого не помню. Мое сознание отключилось в тот момент, когда озноб сменился температурой. Как рассказывал Чжан Ли мне вкололи успокаивающее лекарство. Через какое-то время бред прекратился, и я спокойно уснула. В больнице был изолятор на десять коек. Врач посоветовал оставить меня там. Поколебавшись Чжан Ли согласился. Мое состояние могло ухудшиться и лучше мне было находиться под присмотром медперсонала. Сам Чжан Ли поселился в гостинице, которая находилась не далеко от мемориала. Утром Чжан Ли навестил меня. А когда врач обрадовал его, заявив, что мое состояние стабилизировалось, мой жених решил, что нужно как можно скорее возвращаться домой. Как говорится, от греха подальше. Однако врач отсоветовал ему это, объяснив, что я еще сильно слаба и могу не перенести такой длинный путь. Единственным послаблением было то, что врач разрешил перевести меня в номер гостиницы. Хотя до гостиницы было несколько шагов Чжан Ли поймал такси. Врач предложил донести меня на носилках, но Чжан Ли отказался. В номере было тепло и уютно. Чжан Ли постарался, чтобы я хотя бы на время забыла об осколках прошлого, которые стояли на пути любого, кто посетит этот городок.