Девятая драгоценность (девятая столица) (СИ)

Крик Такеши заставил охрану наконец то подняться в зал готовой продукции. Когда прибыла полиция, я была без сознания. Меня сначала поместили в тюремный госпиталь, а потом в камеру. Придя в себя, я испугалась за судьбу печати императора. В том состоянии, в котором я была после встречи с Такеши, меня волновало только одно, где печать? Я понимала, что со мной что-то не то. Узкая койка на которой я лежала, мало походила на ту кровать, которая была у меня дома, но все эти переживания были так сказать, на втором плане. В какой-то момент я почувствовала неудобство от того, что моя правая ладонь затекла от неудобного положения. Если говорить просто, ладонь была сжата в кулак так сильно, что пальцы впились в мякоть ладони. Сама собой ладонь разжиматься не желала. Пальцы левой руки были сломаны и покоились в гипсе, и поэтому мне было достаточно сложно разжать левой рукой пальцы правой. Но я сделала это. Разжав пальцы, я убедилась, что печать на месте. Отнимая печать от ладони, я успела прочитать слово, которое отпечаталось на ладони. Я не помню того момента, когда подобрала печать. А слово, которое отпечаталось у меня на ладони, я сейчас назову. Это слово - Хотан. Насколько я знаю, это название города, находящегося недалеко от Турфана и от самих гор. Печать направляла меня дальше. Но прежде чем воспользоваться ее подсказкой, надо было выйти из камеры предварительного заключения. В нашей стране никогда не забирают под стражу просто так. Ведется кропотливая работа по сбору материала и лишь, когда следователь уверен на все сто процентов в вине преступника, только тогда дается сигнал к задержанию. В моем деле улик было предостаточно. Все мои вольные и невольные приводы в полицию были подшиты и систематизированы. Когда администрация фабрики выдвинула свое обвинение, это оказалось последней каплей. Меня обвинили в воровстве. Прошла неделя, раны, нанесенные Такеши, давно затянулись. А вот душевные кровоточили. Каждый день меня вызывали на допрос и заставляли сознаться в краже. Я же твердила как заведенная, что осталась ночью на фабрике, чтобы поработать в ночную смену. Мне смеялись в лицо, однако я настаивала на своем. Расскажи я всю правду, мне светила путевка в другое заведение. В психиатрическую больницу. Правда администрация фабрики до сих пор так и не смогла сформулировать свой иск ко мне. Было неизвестно, что же пропало. На девятый день за мной пришли снова. Я думала, что на допрос, а оказалось, что меня отпускают домой. А администрация приносит мне извинения за ошибку. В зале готовых форм была найдена вырубленная из нефрита фигура солдата в человеческий рост из армии Шихуан-ди. Естественно, что вопрос о воровстве был снят. Больше того, мне дали недельный отпуск и премию. Я с удовольствием воспользовалась отпуском и премией, но через месяц уволилась с фабрики. В душе моей был прах и пепел. И вот отряхнув все это добро с ног, я двинулась вперед в будущее. Мой путь лежал в город Хотан.

Хотан расположен на юге Синьцзяна, площадь его больше Англии. Большинство населения пользуется уйгурским и китайским языком.

На севере от Хотана расположена пустыня Такламакан считающей второй пустыней земного шара. Горы Каракорум и Куньлунь окружают Хотан.

Расположенный у подножия горы Куньлунь город Хотан является центром округа.

Климат округа относится к теплому пустынному континентальному характеру. Летом очень жарко, очень мало дождя, но зимой не бывает сурового холода.

Я очень боялась, что и этот подъем в горы не принесет никакого результата и поэтому не торопилась. Сам город, несмотря на славную историю, не отличался обилием исторических реликвий, а я уже привыкла за время своего месячного путешествия познавать новое. И поэтому, чтобы собраться внутренне и в то же время отвлечься от предстоящего путешествия, я отправилась в музей Хотана. Бродя из зала в зал, я погружалась все глубже и глубже в историю Хотанского царства.